Безусловно, мои впечатления - очень субъективны. К тому же я не могу гарантировать, что ещё через год они не изменятся, пока что они очень поверхностны. Тем не менее, считаю, что мой опыт в чём-то пригодится и читателям рассылки.

Для многих жителей России, да и для европейцев, все мусульмане - на одно лицо. Когда где-то в мире фанатики взрывают мирных жителей или забивают камнями слушателей западной музыки, размахивая при этом Кораном, поневоле складывается впечатление, что ислам - это сплошная агрессия. Мусульман боятся, потому что они - другие, живут по каким-то непонятным «понятиям», и это настораживает. По моим впечатлениям, с одной стороны, в мусульманских «понятиях» русский человек нашёл бы много такого, что ему бы понравилось, а с другой, мусульмане разных стран и народов - такие же разные, как и европейцы. Иранцы отличаются от арабов, арабы - от узбеков, узбеки - от киргизов. Они различаются так же сильно, как, например, шведы - с французами, а испанцы - с немцами. Просто мы с этими различиями не сталкиваемся каждый день, поэтому нам проще объединять эти народы под одним ярлыком «мусульмане». Хотя тут тоже есть свои особенности: один и тот же священный текст, Коран, разные мусульманские народы воспринимают по-своему. Но поскольку здесь не дискуссия профессиональных религиоведов, о религиозных различиях лучше поговорить в другом месте и в другое время.

Знакомство мусульманской цивилизации с российской пока происходит с трудом. С одной стороны, количество таджикских и узбекских фамилий в статистике преступности говорит само за себя. С другой стороны - в Узбекистане и Таджикистане, да и в других бывших республиках Союза каждый месяц встречают гробы с телами соотечественников, погибших на просторах России - чаще всего заказчиков этих убийств так и не находят.

Несмотря на свой соционический опыт, в данном эссе я намеренно избегал «типирования» национальных менталитетов. Возможно, читатель попробует сделать это сам.

Азербайджанцы

В Питере - огромная азербайджанская община (мне кажется, из нерусских жителей Питера азербайджанцы занимают одно из первых мест - может быть, второе после русских). Заметил ещё, что питерские азербайджанцы старшего поколения часто дружат с армянами, если, конечно, дело не доходит до обсуждения недавней войны.

Внешность азербайджанца - скорее европейская, чем азиатская, если не считать чёрных вьющихся волос. Фигура - скорее широкая, но не «шкафообразная». Уголки рта и кончики бровей обычно опущены.

Азербайджанцы по характеру и внешне очень похожи на итальянцев. По моим впечатлениям, азербайджанцы легко вспыхивают, но так же быстро остывают и в целом незлопамятны. Поначалу меня даже удивляло, как два азербайджанца могут изливать друг на друга потоки ярости, а пройдёт неделя - идут друг к другу в гости, но не бить морду, а пить кофе и вместе смотреть телевизор.

Общение между азербайджанцами напоминает мексиканскую драму, при этом зрители волей-неволей становятся участниками этих маленьких драм.

Если говорить о проблемах, то для меня единственная проблема состоит в особенности азербайджанского менталитета: ко всему относиться очень «по-человечески». Азербайджанцы где-то инстинктивно считают, что правила существуют лишь постольку, поскольку люди не умеют договариваться, а договориться при желании можно даже с природой. Из-за этого бывает проблема с заполнением разного рода формуляров и отчётности - азербайджанцы их заполняют обычно аккуратно, однако очень неформально, и что-то обязательно пропустят, а потом спрашивают: «Ну неужели нельзя обойтись без всей этой тягомотины?» Зато данная особенность азербайджанцев оказывается бесценной именно тогда, когда нужно договориться с людьми неформально, неофициально. Более того, если вы хотите грамотно пропиарить себя или свой товар - обратитесь к азербайджанцу. Уверяю вас, он сделает это так, как вы бы никогда не сумели.

Ещё одна проблема (хотя - кому проблема, а кому и наслаждение): азербайджанцы тратят немало времени и сил на то, чтобы "выглядеть" в глазах соседей и знакомых. Как оценят то или это - для азербайджанца очень много значит. Нужно учитывать, что в самом Азербайджане человек обычно знаком со всем домом, и какая у него машина, какой новый костюм, где он работает, сколько потратил на свадьбу - обсуждает целый дом, а то и квартал, причём обсуждает долго. Впрочем, в отличие от "новых русских" из анекдота, редкий азербайджанец швыряет деньги на ветер. Шик - это когда можно позволить соседу похвастаться чем-то крупным, но "бирджа дафа" (только один раз), а сам хвастаешься какой-нибудь мелочью, но каждый день.

Узбеки

Внешне узбеки - приземистые, коренастые. Черты лица простые, как будто высечены из камня. Иногда среди узбеков встречаются высокие, сухощавые представители, но у них почти наверняка в роду есть иранские или туркменские корни.

Узбеки обычно долго не растекаются, говорят кратко и по существу. Народ малоэмоциональный, сдержанный. Среди узбеков попадаются говорливые и улыбчивые, но обычно улыбка говорящего не «заражает» всю компанию собеседников, а остаётся его индивидуальной особенностью (в отличие, скажем, от азербайджанцев или армян, которые если смеются, то вместе с ними смеётся и вся компания).

Главная положительная черта узбеков, которую не могу не отметить, - прирождённое трудолюбие. Если узбек понял задачу - ему можно доверять на все 100%. Тут главное - не требовать от человека додумывать, пытаться угадать тайный ход мысли, подтекст: узбеки очень это не любят. Даже если узбек хитрит, обычно его хитрость закопана неглубоко, однако и от других узбеки ожидают, что с ними не будут «вилять».

Узбеки не любят «растекаться мыслью». Они как Шерлок Холмс: то, что связано со своим делом, знают довольно хорошо и основательно, а всем прочим чаще всего не интересуются. Поэтому незнакомому человеку узбек может показаться ограниченным, упёртым. Такое впечатление может сохраняться до тех пор, пока дело не дойдёт до той сферы, где узбек - специалист. Тут с удивлением узнаешь, что человек знает не просто много, а очень много и подробно. Знание практических, важных для дела деталей, - черта, свойственная очень многим узбекам.

Теперь о грустном - о проблеме адаптации узбеков в России. Для большинства узбеков уклад российской жизни в корне отличается от того, к которому они привыкли. В Узбекистане даже в городах люди живут малыми общинами, где все друг друга знают, новости соседей становятся известны всему дому. С одной стороны, хорошо развита взаимовыручка, с другой - все обо всех знают почти всё, и это в какой-то степени людей сдерживает, служит моральным тормозом. Когда узбек попадает в большой город в России, то если у него здесь нет родственников или друзей - для него это тяжёлый шок. С одной стороны, он для всех чужой, никаких общин тут нет, и даже узбеки как-то меньше общаются друг с другом, с другой - точно так же не хватает внимания, большинство людей относится к нему безразлично. Среди приезжих узбеков немало людей культурных и интеллигентных, но разве об этом догадаешься, если в России бывший преподаватель университета может работать за прилавком? В газетах же пишут обычно о преступлениях, которые совершают люди малокультурные. Человеку не слишком далёкого ума из узбекской глубинки в больших городах России может «снести крышу» - у него может появиться ложное впечатление, что если в таком большом городе своровать или натворить чего похуже, можно легко затеряться незамеченным. К мелким правонарушениям русские, что греха таить, и в самом деле относятся пофигистично, а понятие «база данных следственных органов» в голову бывшего ферганского крестьянина не помещается. Не знаю, как в других городах, а в Питере достаточно взглянуть на аншлаги любого районного суда - и среди фамилий нерусских преступников большинство окажутся узбекскими, причём в основном по тяжким преступлениям.

В патриотических газетах много пишут о том, какую беду узбеки представляют для России. Но если подумать… А кто организовал поток узбеков в Россию? Разве на наших стройках заправляют узбеки, молдаване, таджики? Узбеков на стройку устраивают русские! Они же отбирают у узбеков паспорта и заставляют жить в нечеловеческих условиях. Узбек конфликтовать не умеет. Он может быть упёртым, может быть даже хитрым, но его деревенская смекалка - не самое лучшее оружие в большом городе, раз за разом ему приходится обламываться, а причины он понять не всегда может. Но если узбека однажды прорвёт, то мало не покажется.

Ещё одна проблема состоит в том, что узбеки пока что не представляют собой единую нацию, хотя сходство между жителями разных регионов Узбекистана, безусловно, есть. Узбекистан создан на обломках нескольких бывших империй - Бухарской, Хивинской и Кокандской. В Узбекистане до сих пор сильны местные кланы, а язык распадается на региональные диалекты, которые довольно сильно отличаются друг от друга - ферганский (на нём основан литературный язык), ташкентский, сурхандарьинский, хорезмский (испытал сильное влияние туркменского). Помимо узбекского языка, в ходу и другие местные языки - каракалпакский (близок к казахскому), уйгурский (отличается от узбекского в основном фонетикой, лексических различий мало) и таджикский (распространён в Самарканде, Бухаре и окрестностях - для узбека это язык совершенно непонятный). Значительная часть узбеков живёт на севере Таджикистана (Ленинабад, Куляб) и Туркменистана, а также на западе Киргизии (Ошская область). И тем не менее в поведении и обычаях узбеков из самых разных уголков Узбекистана есть общие черты, благодаря чему я и рискнул писать здесь об «узбекском менталитете».

Туркмены

Пожалуй, из всех жителей Средней Азии туркмены наиболее красивые внешне. И в одежде они очень опрятны. Мне приходилось видеть самых разных туркменов, но практически все они были одеты очень аккуратно и со вкусом. Женщины любят носить украшения и подбирают их очень тщательно. По манере общения туркмены немногословны, вежливы и очень скрытны, в свой внутренний мир не пускают даже после долгого знакомства.

Туркменский язык жителям других среднеазиатских республик понять непросто. Общих слов много, но проблема в произношении: туркмены говорят, как будто им в рот дует песчаная буря.

Если же говорить о проблемах... Как мне кажется, «отец нации» Сапармурат Туркменбаши - явление не случайное, а очень органичное для туркменского менталитета. У туркменов очень иерархичное общество, приказ старшего (по возрасту или положению в общине) - закон, который нужно исполнять немедля, не обдумывая. Материальное благосостояние - для туркмена очень большая ценность, а вот кроме вещей, пожалуй, «среднестатистический туркмен» мало чем интересуется. Туркменские женщины слывут ревнивыми и вспыльчивыми. Если туркмен - ваш сотрудник, то нужно иметь в виду одну проблему: туркмены очень самолюбивы. Поэтому они крайне редко признаются, что что-то не поняли, и обнаруживается это непонимание в самый неподходящий момент - когда дело уже сделано и поезд ушёл. По этой же причине говорить туркмену, что он что-то не умеет - задача заведомо безнадёжная. И так же безнадёжно спрашивать у туркмена, справится он с чем-то или не справится, поскольку сказать «не справлюсь» для него значит потерять лицо. Вместо этого нужно задавать целенаправленные вопросы, связанные со знанием деталей, а объяснять нужно на очень наглядных примерах: у большей части туркменов конкретное, а не абстрактное мышление.

Вместе с тем, нужно отметить, туркмены очень щепетильно относятся к своей репутации. Среди преступников и правонарушителей в России туркмены встречаются крайне редко. Община у них очень тесная, почти все друг друга знают, очень хорошо развита взаимопомощь (старший опекает младшего, младший беспрекословно подчиняется старшему). Если и попадает туркмен в российский суд, то обычно всего лишь за нарушение паспортно-визового режима.

Киргизы

У многих тюркских народов во внешности сочетаются как европеоидные, так и монголоидные черты, причём чем дальше на запад - тем более европеоидные. Но если азербайджанцы - почти полные европеоиды, то киргизы, напротив, в основной своей массе - классические монголоиды, зачастую круглолицые, невысокие, но плотные.

Киргизы очень уравновешенны, редко выходят из себя. Несмотря на все различия менталитета, в русской среде адаптируются хорошо. Киргизам свойственно что-то вроде буддийского пофигизма: если неприятность случилась, то она и должна была случиться. Киргизы обычно предпочитают говорить не твёрдое «да» или «нет», а «посмотрим»: обстоятельства-то по-разному могут повернуться. В случае несогласия предпочитают не конфликтовать, а спустить дело на тормозах.

Весьма критично к киргизам относятся узбеки, считают их ленивыми и хитрыми. Знакомая киргизка рассказывала мне, что в Узбекистане в ходу пословица: «Не спи долго - киргизом станешь». На юге Киргизии, в Ошской области, живёт много узбеков, и местные киргизы в основной массе двуязычны. Но соседство - это не только культурный обмен, но и делёж земель (а плодородных земель в Средней Азии маловато). С другой стороны, довольно тесные исторические и культурные связи существуют между киргизами и казахами (последних тоже называли «киргизами» до 1930-х гг.), хотя киргиз и казах друг друга на слух далеко не всегда поймут, киргизский и казахский языки - родственники, но не близкие, а «троюродные». Таджики и киргизы, как мне показалось, особого интереса друг к другу не испытывают. Зато с уйгурами киргизы легко находят общий язык.

Киргизы по своей натуре любознательны и новое впитывают довольно быстро. Опыт жизни между большими государствами выработал у киргизов искусство внешне приспосабливаться к среде, внутренне оставаясь самими собой. Возможно, за это они и слывут «хитрецами». С другой стороны - никто не хочет умирать. В истории было немало народов, которые погибли из-за своей излишней прямолинейности. То, что маленький киргизский народ сумел выжить, несмотря на геноцид, устроенный сначала царским правительством, затем большевиками вместе с китайцами, - большое достижение.

Всё же киргизскую «хитрость» приходится учитывать при работе с ними. Нужно учитывать, что если тот или иной киргиз льстит, рассыпается в твой адрес цветистыми фразами, постоянно повторяет «вы мой начальник», то за этим наверняка стоит желание ненавязчиво свалить на начальника основной груз проблем: вы же начальник, вы же всё умеете, а я - маленький человек, вот вы с этим и справляйтесь.

(окончание следует)

Кровопролитные беспорядки на юге Киргизии обострили отношения между киргизами и узбеками как в Киргизии, так и в Узбекистане. Обеим сторонам необходима помощь, рассказывают наблюдатели из региона.

Вооруженный конфликт, прошедший в середине июня на юге Киргизии, значительно повысил напряжение между киргизами и узбеками, признают опрошенные Deutsche Welle эксперты.

Хатимджан Якубов, специалист по гражданским делам адвокатской конторы в Оше рассказывает о фактах нарушения прав узбеков со стороны правоохранительных органов. Он рассказывает случай из своей практики, когда узбека по имени Азиз остановили работники ГАИ и, оскорбляя задержанного, потребовали, чтобы он покинул Киргизию. Азиз, по словам Якубова, действительно вскоре уехал из страны. "Под следствием находится еще один человек, - рассказывает адвокат. - Мало того, что он был избит, искалечен сотрудниками правоохранительных органов, в тюрьме ему сказали, что если он не выплатит энную сумму, то завтра он на свободу не выйдет и вряд ли доживет до следующего месяца".

В Оше, по словам Якубова, большая часть населения до сих пор боится выходить на улицу. "В Джалал-Абаде, говорят уже немножко стабильнее. А у нас ходит где-то 2-3 процента населения, остальные сидят дома, у них завтра начнется кризис, у них закончатся деньги, они не знают, что делать дальше".

Необходима психологическая реабилитация

Помимо оказания гуманитарной помощи жизненно необходимо проводить психологическую работу с местным населением, считает Жанна Саралаева, президент Ассоциации "Женщины - лидеры Джалал-Абада". Как киргизы, так и узбеки, которые обращаются в ее кризисный центр, сообщали об имеющейся у них неприязни друг к другу. "Не знаю, может быть, дальше, если все наладится, я переборю свою ненависть и буду общаться с ними, но пока у меня нет такого желания", - вспоминает Саралаева слова одной киргизской девушки, приехавшей из города Ош.

Конфликт заставил очень многих покинуть юг Киргизии или готовиться к этому. По оценке Жанны Саралаевой, особенно активно уезжают именно представители узбекского населения. "Они не уверены, что в скором время все наладится, потому что на носу выборы, и они не доверяют властям, которые пришли сейчас. И в общем, они беспокоятся за свою безопасность".

Отсутствие интеграционной программы

Рост взаимной неприязни между узбеками и киргизами отмечает и Руслан Ташанов, координатор проекта по предупреждению этнических конфликтов Общественного фонда за международную толерантность в Оше. "В первую очередь, проблема заключается в том, что есть люди, которые потеряли своих близких и которые потеряли свои дома. Однозначно у них много отрицательных эмоций накопилось, соответственно, опасность составляет то, что они могут пойти на крайние меры, то есть месть. Нужно поработать с этими людьми".

Ташанов в интервью Deutsche Welle заявил, что неправильно считать, что в стране дискриминируются этнические меньшинства. В подтверждение своих слов он привел ряд цифр. "В Киргизии функционировало 2 узбекских университета, 135 школ с узбекским языком обучения, драматический театр, 3 телевизионных канала на юге Киргизии, 5 газет. Такие условия для узбеков не созданы ни в одном другом государстве", – отметил Ташанов. - В правоохранительной системе, милиции около 30 процентов личного состава, по крайней мере, в городе Ош были из числа людей узбекской национальности". Отметим, что ранее местные правозащитники неоднократно выражали озабоченность тем обстоятельством, что ошская милиция, по их данным, состоит преимущественно из представителей киргизской национальности.

Руслан Ташанов отметил, что немаловажным фактором в конфликте стало отсутствие государственной интеграционной программы в Киргизии. "В тех сообществах, где киргизы и узбеки жили смешанно, конфликта однозначно нет. Были те районы, где киргизы и узбеки совместно патрулировали свой квартал, очень много таких районов, даже в городе Оше, однозначно могу сказать, что 75 процентов населения не участвовало в конфликте".

" Моральный долг " правительства

Вероятность новой эскалации конфликта не стоит преуменьшать, полагает Фархад Толипов, независимый политолог из Ташкента. "Приученное к столкновениям местное население надолго это запомнит и не успокоится, понимая, что и в 90-м конфликт имел место, через 20 лет снова все повторилось. То есть, кто гарантирует, что это не повторится еще? - отметил Толипов. - Поэтому местное население будет долго сохранять тревогу по поводу возможности всяких столкновений".

Для предотвращения конфликта, подобного июньским столкновениям, в будущем Толипов предлагает созвать встречу на высшем уровне между Киргизией и Узбекистаном. "Мы должны прийти к одному общему представлению, дать одинаковые оценки этого события, это очень важно с политической точки зрения, чтобы показать, что между Киргизией и Узбекистаном не остается оснований для трений, взаимных подозрений, что мы продолжаем сотрудничать", - отметил политолог. Кроме того, Толипов считает, что необходимо разработать стратегический механизм мониторинга за ситуацией в регионе с привлечением экспертного сообщества, ученых и официальных лиц двух стран.

Смягчить настроения в Киргизии, по мнению Толипова, могли бы официальные извинения правительства страны за то, что оно не смогло гарантировать жизнь и права своих граждан. "Это просто моральный долг. Все равно необходимо международное объективное расследование, а не субъективные мнения. Но моральный аспект никто не исключал. Поэтому я и считаю, что руководство могло бы, проведя траур, спустив флаги, еще и принести свои извинения. Это даже было бы по-мусульмански".

архив

Контекст

Правозащитники называют ситуацию в Киргизии гуманитарной катастрофой

Число узбекских жителей, пытающихся покинуть зону конфликта на юге Киргизии, достигло 80 тысяч. Жертвами межэтнических столкновений стали 117 человек, около 1500 ранено. Правозащитники говорят о гуманитарной катастрофе. (14.06.2010)

Обстановка в Центральной Азии с точки зрения обеспечения региональной стабильности и безопасности остается весьма сложной. Территориальные и другие, связанные с ними, межгосударственные противоречия стали проявляться после распада СССР и в настоящее время еще далеки от разрешения.

В отношениях между Узбекистаном и Киргизстаном одним из основных узлов противоречий является проблема демаркации границ. По всему периметру узбекско-киргизской границы, протяженностью около 1300 км, существует, по разным оценкам, от 70 до 100 спорных участков. Сегодня делимитированы только те участки, где граница проходит по горным хребтам и тем долинам, где не было существенных разногласий. Особые споры вызывают участки границ, которые проходят по водным артериям, таким как каналы, реки и водохранилища, где затрагиваются не только вопросы территориального размежевания, но и решение водохозяйственных проблем.

И все же наиболее жесткая полемика ведется в отношении ряда участков Ферганской долины. Сегодня на юге Киргизии имеется 75 спорных участков, которые постепенно переходят под влияние Узбекистана. К тому же на территории Киргизии есть два узбекских анклава численностью, по разным данным, от 40 до 50 тыс. человек. В свою очередь, и в Узбекистане имеется киргизский анклав с населением около 600 человек. При этом все они лишены прямого доступа на территории своих государств, что создает значительные трудности для их населения. Стороны неоднократно пытались решить данную проблему, однако их подходы к ее решению существенно различаются.

Узбекским руководством предпринимаются попытки заключить со своими киргизскими коллегами соглашение об обмене территориями. Однако киргизская сторона предлагаемые варианты считает неприемлемыми, так как их реализация почти полностью отрежет два района страны - Лейлекский и Баткенский — от остальной территории государства. Решение данного вопроса осложняется и тем, что в одном из таких анклавов (Сох) открыты нефтяные месторождения, в отношении которых в последнее время наблюдаются попытки насильственного захвата как той, так и другой стороной. Причем Узбекистан, пользуясь наличием более мощных вооруженных сил, наращивает воинский контингент на границах с Киргизстаном и в самом анклаве Сох.

Следует отметить, что в последнее время в решение данной проблемы может вмешаться новый фактор, который появился в ходе «цветной революции» в Киргизии весной 2005 г. Известно, что общая численность узбекского населения в Киргизии составляет около 700 тыс. человек. При этом узбекская диаспора в основном занимает именно мятежные Ошскую и Джалалабадскую области на юге страны. Ее представители, используя коррумпированность местных должностных лиц, стремятся занять ключевые посты в ряде отраслей экономики (торговле, сельхозпроизводстве и сфере обслуживания), а также в местных органах управления.

Появились организации, лидеры которых стали выдвигать требования об обязательной квоте для узбеков в парламенте и органах государственной власти, о необходимости законодательного закрепления поста губернатора Ошской области и мэра города Ош за лицами узбекской национальности. Поэтому с началом волнений они шли на обострение обстановки для достижения своих целей.

Учитывая претензии Ташкента на некоторые территории Киргизии, а также националистические настроения в узбекской диаспоре и аналогичные настроения среди экстремистски настроенной части жителей Киргизии, можно сделать вывод о том, что данные обстоятельства могут стать большой проблемой для региональной безопасности и стабильности. Это полностью подтвердилось в ходе майских и июньских беспорядков 2010 г. в городах Ош и Джелалабад, результатом которых было более 2000 погибших и раненых и около 100 тыс. беженцев из числа узбекского населения.

Второй значимый узел межгосударственных противоречий Узбекистана и Киргизстана связан с различными взглядами на причины распространения терроризма в регионе, а также способы и методы борьбы с ним. Вторжение боевиков Исламского движения Узбекистана на юг Киргизии в 1999 г. резко осложнило отношения между Ташкентом и Бишкеком. Во время баткенских событий президент Узбекистана обвинил Бишкек в том, что «бандиты не сейчас перешли границу Киргизии, а уже два года спокойно курсируют из Таджикистана через Киргизию в Узбекистан. Отсюда эти бандитские вылазки, тонны взрывчатки, которые находили в Коканде, Андижане и Намангане. Все это перевозилось через территорию Киргизии».

Киргизские власти со своей стороны заявляют, что репрессивные действия Ташкента против религиозных деятелей и исламских организаций в начале и середине 1990-х годов вызвали сильную реакцию и способствовали образованию вооруженной оппозиции, с которой теперь ему же приходится бороться.

При этом следует заметить, что в своей антитеррористической борьбе руководство Узбекистана часто прибегает к силовым методам вопреки мнению соседей. Так, узбекские военные минировали некоторые территории Киргизии и ущелья вокруг анклавов Сох и Шахи-мардан, что привело к человеческим жертвам среди местных жителей, а также нанесло существенный ущерб животноводству. Только благодаря настойчивым требованиям Киргизии и международных организаций узбекскими специалистами были выполнены работы по разминированию. Вопрос о выплате материальной компенсации за нанесенный ущерб узбекской стороной был проигнорирован.

Кроме отмеченного, проблемы в отношениях между Узбекистаном и Киргизией существуют и в сфере экономического взаимодействия, включая совместное использование водных ресурсов региона.

«Мировые державы в Центральной Азии», М., 2011г., с. 95-98.

Конфликты в Киргизии вызваны следующими факторами: неурегулированными отношениями с соседними государствами, этническими проблемами, расколом по линии Север-Юг, отсутствием продолжительной традиции мирного и конструктивного взаимодействия властей и оппозиции, угрозами радикального исламизма.

В Киргизии по-прежнему существуют межэтнические противоречия, вызванные причинами, уходящими корнями в XIX-XX века. В стране компактно проживает узбекское меньшинство (в Ошской области). Столкновения между узбеками и киргизами в городе Ош и городе Узген летом 1990 года привели, по официальным данным, к гибели 300 человек (по неофициальным данным, в несколько раз больше). Считается, что протесты против фальсификации выборов 2005 года начались на юге страны, в том числе с Ошской области, и привели в итоге к «революции тюльпанов». Представители узбекского меньшинства и международные наблюдатели указывают, что узбеки в Киргизии по-прежнему подвергаются неофициальной дискриминации. Дополнительным фактором, усугубляющим ситуацию, является распространение исламистских настроений на юге страны и подпольная деятельность таких радикальных организаций, как «Хизб ут-Тахрир», Исламское движение Узбекистана (с 2001 года также известно как «Исламская партия Туркестана»),

В Киргизии до 1991 года проживали 21,5 % русских. С момента провозглашения независимости их численность уменьшилась примерно в два раза, что является, по мнению ряда экспертов, результатом разных форм дискриминации. Она имеет несистемный и неофициальный характер. Напротив, власти страны активно принимали меры для противодействия оттоку русских, например, придав русскому языку статус официального, открывая представителям русского меньшинства доступ на государственные должности, не препятствуя законным формам его самоорганизации и тому подобное.

В начале 1990-х годов среди представителей уйгурского меньшинства в Киргизии популярностью пользовалась идея отделения и создания независимого уйгурского государства, которое должно включить и часть территории Китая, на которой компактно проживают уйгуры. В настоящее время проблема уйгурского сецессионизма не является актуальной, но на базе этого меньшинства могут действовать нелегальные террористические организации.

Раскол по линии Север — Юг связан с тем, что на севере Киргизии отмечается более высокий уровень урбанизации, более высокая концентрация политического и финансового влияния, этот район более секуляризирован, в то время как юг страны представляет собой густо заселённый этнически неоднородный район, где религиозный фактор играет более существенное влияние.

В период второго президентства А. Акаева стал очевиден конфликт властей с оппозицией, который нарастал вплоть до событий «революции тюльпанов» в марте 2005 года. Периодически власти использовали силу против оппонентов. Так, 16-18 марта 2002 года произошли столкновения между населением и правоохранительными органами в Аксыйском районе Джалал-Абадской области. Население выступило в защиту осуждённого депутата парламента А. Бекназарова, а также потребовало отказаться от ратификации соглашения 1999 года о киргизско-китайской государственной границе. Оппозиция организовала в некоторых районах страны и в Бишкеке многочисленные акции протеста. В столкновениях с милицией пятеро жителей Аксыйского района погибли и несколько десятков получили ранения. Этот конфликт привёл к отставке премьер-министра К. Бакиева и правительства.

В марте 2005 года сообщения о фальсификациях на очередных парламентских выборах вызвали недовольство жителей наиболее проблемных в экономическом отношении Джалал-Абадской и Ошской областей на юге страны. Под знамёнами различных оппозиционных партий и объединений, например, молодёжных организаций «КелКел» и «Бирге», собрались многотысячные митинги, которые переросли в насильственные действия: демонстранты захватывали административные здания, проходили стычки с подразделениями милиции и ОМОНа. Беспорядки перекинулись на Бишкек. В результате президент Акаев покинул страну 24 марта, к власти пришли оппозиционеры во главе с К. Бакиевым. В отличие от «бархатных революций» на Украине и в Грузии, в Киргизии протестующие грабили и разрушали магазины и офисы, государственные учреждения. Несколько дней в Бишкеке царила анархия — милиция и войска даже не пытались взять ситуацию под контроль. Относительный порядок удалось восстановить только 26 марта. По мнению некоторых наблюдателей, под видом «народной революции» происходила борьба за власть между представителями южных и северных кланов. Киргизская оппозиция, инициировавшая «революцию тюльпанов», представляла собой не единый блок, имеющий чёткую политическую платформу, а собрание бывших партийных деятелей и государственных чиновников, недовольных политикой президента Акаева. Поражение на парламентских выборах, вызванное, в том числе, нарушениями законодательства и использованием «властного ресурса», усилило их недовольство и подтолкнуло к решительным антиконституционным действиям.

В настоящее время отношения между властями и оппозицией носят более мирный характер, хотя в 2006 году оппозиция организовывала многотысячные демонстрации с требованиями отставки президента Бакиева. Сохранение достигнутой относительной политической стабильности зависит от способности правительства эффективно решать экономические проблемы и бороться с преступностью и коррупцией.

Согласно международной статистике, коэффициент Джини, отражающий неравенство в доходах и потреблении, в Киргизии в 2003 году составил 30,3 балла, что является свидетельством отсутствия в стране большого разрыва между богатыми и бедными. Однако доля последних от общей численности населения составляла около 40 % (2003 год).

• • Внутренние конфликты и расколы

Ровно 5 лет назад, 10-11 июня 2010 года, на юге Киргизии вспыхнули межэтнические столкновения между жившими здесь много лет по соседству узбеками и киргизами. В Ошской и Джалалабадской областях беспорядки не прекращались четыре дня, погромщики использовали автоматическое оружие. Узбеки оставляли дома и бежали, спасая свои жизни. Узбекистан в те дни принял порядка 75 тысяч беженцев. Только по официальным данным, погибли 447 человек. Неофициально - в четыре или пять раз больше. «Лента.ру» нашла очевидцев событий и попросила на условиях анонимности рассказать, чему они были свидетелями.

Моих собеседников двое. Оба - жители приграничных городов между Киргизией и Узбекистаном. Сложность в том, что, разделившись формально, оба государства не могут это сделать на практике. Да, большая часть границы уже надлежащим образом оформлена, однако у нее зачастую весьма прихотливый рисунок. Акрам Ходжаев (имя вымышлено) - этнический узбек, живет в городе Кара-Суу Ошской области Киргизии. Город расположен вплотную к границе и узбекскому городу Карасу Андижанской области.

Акрам-ака не скрывает, что отношения между узбеками и киргизами, несмотря на видимое дружелюбие, всегда были напряженными: правда, как это часто бывает, проявлялся конфликт почти всегда только на бытовом уровне. Все поменял государственный переворот в Киргизии. 7 апреля 2010 года силы оппозиции запустили длительный процесс передела власти в стране, фактически изгнав сначала из Бишкека, а затем из республики президента Курманбека Бакиева. Беспорядки в Таласе и Бишкеке, по словам моего собеседника, привели в действие скрытый механизм обоюдной вражды.

«Между 7 апреля и 10 июня между киргизами и узбеками было несколько стычек, - рассказывает он. - Мы знали, что с обеих сторон есть провокаторы, усиливающие межэтнические трения. Но до какого-то момента нам удавалось все споры решить миром». В Оше Акрам занимался производством металлочерепицы, содержал небольшой цех. 10 июня 2010 года он ушел с работы в 6 часов и вернулся в Кара-Суу.

Фото: Василий Шапошников / «Коммерсантъ»

Погромы начались ближе к 10 вечера. В Кара-Суу об этом узнали поздно ночью, но не особенно встревожились. Говорили, что где-то собралась группа киргизов и напала на узбеков, однако информация была противоречивой - приходили другие вестники и утверждали, что, наоборот, группа узбеков напала на киргизов.

«Мы подумали, что это очередная стычка и к утру все успокоится. Утром 11 июня я даже собрался на работу в свой цех, но меня остановили знакомые и предупредили, что теперь в Оше все серьезно и лучше не рисковать», - вспоминает Акрам. В самом Кара-Суу погромов удалось избежать, так как жители забаррикадировали город. Все дороги, ведущие в Кара-Суу, заставили контейнерами, большими машинами, чтобы никто не мог войти и выйти. В тот момент город обороняли узбеки совместно с киргизами. «Все понимали, что погромщики в Оше и Джалал-Абаде - это провокаторы, приезжие из близлежащих кишлаков юга Киргизии, а потому важно было объединиться и не допустить столкновений и мародерства», - подчеркивает Акрам. И добавляет: «Кара-Суу мы тогда отстояли».

Вернуться в свой цех в Оше Акрам смог лишь через две недели. «Я зашел внутрь и не поверил своим глазам: все было разгромлено, сожжено и разворовано. Не осталось ничего, кроме одного станка», - отмечает он. Более или менее восстановить цех удалось лишь в начале июля. Он работал всего по три-четыре часа в сутки: опасность столкновений сохранялась.

Акрам по-прежнему живет в своем родном городе, но ездит на работу в Ош. Говорит, что отношения между узбеками и киргизами сейчас хорошие, однако некоторая напряженность ощущается.

«Многие мои знакомые и друзья-узбеки после июньских событий 2010 года покинули Киргизию, - подытоживает он. - Кто-то переехал в Узбекистан, кто-то - в Россию и в Европу. Все боятся повтора случившегося. Мы всеми силами стараемся больше не допустить такого».

Мой другой собеседник, Насретдин Дильбаров, крупный мужчина средних лет, долго отказывался от разговора на эту тему. Как и положено на Востоке, он сначала старался громко отшутиться, однако, когда я проявила настойчивость, Насретдин резко посуровел, внезапно обнажив седину в волосах. «Мы поговорим, только если вы не назовете мое родное село, откуда мне пришлось бежать», - выдвигает он условие. В его просьбе нет ничего неожиданного - в небольших поселениях вдоль границы каждый местный житель на виду. Соседи не хуже журналистов подмечают знаковые детали и легко вычислят героя публикации. А обиды здесь помнят долго.

Насретдин - один из тех, кому пришлось спасаться бегством в дни противостояния. Мы беседуем с ним в доме его сына.

«Когда вспоминают столкновения между узбеками и киргизами лета 2010 года, то говорят в основном об Оше и Джалал-Абаде и почти ничего о том, что было в нашем селе», - с горечью начинает он рассказ. Его село расположено совсем рядом с границей. Узбеки и киргизы там всегда неплохо уживались, и поводов для конфликтов не было. Но когда вечером 10 июня в селе пошли разговоры, что в Оше отряды киргизов жгут дома, убивают узбеков, жители высыпали на улицу. Началась паника.

Предчувствуя нападение, поздно ночью 10 июня женщины, дети, старики решили бежать к границе Узбекистана. «В нашем районе есть два-три села, где живут большей частью киргизы, - продолжает Насретдин. - Если идти через эти села, то добраться можно быстрее, там асфальтированная дорога. Но мы боялись, что их жители - киргизы - нападут на нас, поэтому двинулись в обход».

В толпе было около 10 тысяч человек. Насретдин-ака отправился в дорогу вместе с дочкой и внучкой. «Помню, как выскочил на улицу в летних тапочках, так в них и побежал. Тапочки слетали с ног, приходилось останавливаться, чтобы впотьмах отыскать их. Было страшно! Но все шли не останавливаясь», - говорит он.

Глубокой ночью беженцы вышли к узбекской границе. Обычно она всегда закрыта и строго контролируется Узбекистаном, но ночью ее открыли для женщин, детей и стариков. Пропустили и часть мужчин. «В Андижанской области нас разместили в специально приготовленных палатках, накормили, напоили. Всем нуждавшимся оказали медицинскую помощь, обеспечили медикаментами», - вспоминает Насретдин.

Пробыв в Узбекистане около двух недель, узбеки-беженцы засобирались домой. Возвращаться было страшновато, да и неизвестно, сохранились ли их жилища. Дом Насретдина-аки находился внутри махали (в исламском мире - квартал с местным самоуправлением - прим. «Ленты.ру» ), поэтому погромщики его не сожгли, но дом дочери сгорел.

Киргизские власти организовали для вернувшихся гуманитарную помощь: выдали продукты питания, одежду, одеяла: «Мою дочь обеспечили стройматериалами, и до зимних морозов родственники помогли построить ей вместо сгоревшего дома двухкомнатную времянку», - объясняет Насретдин. Его соседи, остававшиеся в дни погромов в селе, рассказали, что на следующий день после побега началась стрельба. Узбеки отстреливались из карабинов. Несколько человек были убито. Всего в селе ограбили и сожгли около 200 узбекских домов.

«Но человеческая жизнь так устроена, что все плохое забывается», - отмечает Насретдин. Сейчас в его селе узбеки снова живут по соседству с киргизами и хорошо ладят. Главное для всех сегодня - это спокойствие. Повторения тех событий не желает никто.

В мае 2011 года Международная независимая комиссия по исследованию событий на юге Киргизии представила отчет, в котором главной причиной конфликта был назван политический вакуум, воцарившийся в стране после государственного переворота в апреле. По данным отчета, 74 процента погибших были узбеками, 25 процентов - киргизами.

Ответственность за произошедшее никто не понес.