Разделы сайта
Выбор редакции:
- Лицо зимы поэтические цитаты для детей
- Урок русского языка "мягкий знак после шипящих у существительных"
- Щедрое дерево (притча) Как придумать счастливый конец сказки щедрое дерево
- План-конспект урока по окружающему миру на тему "Когда наступит лето?
- Восточная Азия: страны, население, язык, религия, история Являясь противником лженаучных теорий деления человеческих рас на низшие и высшие, он доказал справед
- Классификация категорий годности к военной службе
- Неправильный прикус и армия Неправильный прикус не берут в армию
- К чему снится умершая мама живой: толкования сонников
- Под какими знаками зодиака рождаются в апреле
- К чему снится шторм на море волны
Реклама
Сиреневый черный гнев единорога 2 читать. Отзывы на книгу "Сиреневый черный. Гнев единорога" Жанна Лебедева. Сиреневый Черный. Дилогия |
Веселая повесть про Эмиля из Леннеберги, которую написала замечательная шведская писательница Астрид Линдгрен, а на русский язык блистательно пересказала Лилианна Лунгина, полюбилась и взрослым и детям всей планеты. Этот вихрастый мальчуган – ужасный озорник, он и дня не проживет, не напроказничав. Ну кому придет в голову гонять кошку, чтобы проверить, хорошо ли она прыгает?! Или надеть на себя супницу? Или поджечь перо на шляпе у пасторши? Или поймать в крысоловку родного отца, а поросенка накормить пьяными вишнями?.. * * *Приведённый ознакомительный фрагмент книги Приключения Эмиля из Лённеберги (Астрид Линдгрен, 1970) предоставлен нашим книжным партнёром - компанией ЛитРес . когда Эмиль… Альфред очень любил детей. Особенно Эмиля. Эмиль много шалил и был озорником, но Альфреда это не огорчало. Он смастерил Эмилю прекрасное деревянное ружьё, точь-в-точь как настоящее, но только, конечно, оно не стреляло. А всё-таки Эмиль целился, кричал «бах, бах», и воробьи до того пугались, что по нескольку дней не залетали на хутор. Эмиль так любил своё ружьё, что без него не ложился в постель. «Где мой ружарик?!» – кричал он и сердился, когда мама по ошибке приносила ему вместо ружарика кепарик. «Да не кепарик! Ружарик! Без него спать не буду». И выходило по-его. Да, что и говорить, Эмиль любил своё ружьё, но ещё больше ружья он любил Альфреда, который смастерил ему это ружьё. Поэтому неудивительно, что Эмиль плакал, когда Альфред отправился в Хультсфред на военные сборы. Ты, может, не знаешь, что такое военные сборы? Это специальные занятия, на которых учат воевать. Все парни из Лённеберги и со всех остальных деревень проходили такие сборы, чтобы потом, если надо будет, стать солдатами. – Как нарочно, сборы назначили на те дни, когда нам сено возить, – ворчал папа Эмиля. Он был недоволен, что Альфреда не будет на хуторе во время сенокоса. Но, к сожалению, не папа Эмиля, а король и генералы решали, когда парням из Лённеберги отправляться в Хультсфред, чтобы стать солдатами. Конечно, как только обучение закончится – а в те далёкие годы оно длилось недолго, – Альфреда отпустят домой. Так что настоящей причины для слёз у Эмиля не было. Но всё же он плакал. Лина тоже плакала. Ведь не один Эмиль любил Альфреда. Сам Альфред не плакал. Он с радостью ехал в Хультсфред – там всегда можно здорово повеселиться. И когда бричка тронулась, он усмехнулся и запел, чтобы утешить остающихся. Но что́ он пел, они так и не расслышали, потому что Лина заревела в голос, да и бричка вскоре исчезла за поворотом дороги. Мама Эмиля попыталась утешить Лину. – Не огорчайся, Лина, – сказала она. – Потерпи немного, восьмого июля в Хультсфреде будет праздник, мы с тобой туда съездим, вот и повидаешься с Альфредом. – Я тоже хочу поехать в Хультсфред! – сказал Эмиль. – Я тоже хочу повеселиться и повидать Альфреда! – И я тоже, – сказала сестрёнка Ида. Но мама Эмиля покачала головой. – В Хультсфреде детям делать нечего, – сказала она. – Там будет страшная толчея, вас совсем затолкают. – А я люблю толчею! Я люблю, чтоб меня толкали, – заявил Эмиль, но это не помогло. Восьмого июля утром папа и мама Эмиля поехали вместе с Линой на праздник в Хультсфред, а Эмиля и сестрёнку Иду оставили дома под присмотром Крёсе-Майи. Так звали старушку, которая приходила на хутор помогать по хозяйству. Сестрёнка Ида была милой девочкой. Она тут же села к Крёсе-Майе на колени, и та принялась рассказывать ей одну из своих любимых историй про привидения. Ида слушала, затаив дыхание, и была очень довольна. Но Эмиль не был доволен. Он побежал к конюшне, захватив с собой своё ружьё. Он был так зол, что мог только шипеть. – Нет, так я не согласен, – шипел Эмиль. – Я тоже хочу поехать в Хультсфред и веселиться, как и все. И поеду, вот увидишь, Юлан! Эти слова были обращены к старой кобыле, которая паслась на лугу за конюшней. На хуторе была и молодая лошадь, её звали Маркус. Маркус и вёз сейчас папу Эмиля, его маму и Лину в Хультсфред. Да-да, дело ясное, они хотят повеселиться без него. – Но я знаю, кто помчится вдогонку, да так, что ветер в ушах засвистит, – шипел Эмиль. – Мы с тобой, Юлан! Сказано – сделано. Эмиль надел на лошадь уздечку и увёл её с луга. – Бояться тут нечего, – продолжал он свой разговор с лошадью. – Альфред будет мне только рад, а ты тоже, наверное, найдёшь там какую-нибудь милую старую клячу и приятно скоротаешь время: постоите рядышком и поржёте. Он подвёл Юлан к калитке, а сам влез на калитку – иначе ему ни за что бы не сесть на лошадь. Вот какой наш Эмиль был хитрый! – В путь! – воскликнул Эмиль. – Хоп-хоп, поскакали! А с Крёсе-Майей мы попрощаемся, когда вернёмся домой. И Юлан с Эмилем на спине затрусила по дороге. Он держался очень прямо, и вид у него был весьма боевой – с ружьём на изготовку. Да-да, ружьё он, конечно, взял с собой, ну как же ехать в Хультсфред без ружья? Раз Альфред теперь стал солдатом, значит, и Эмиль солдат. Так, во всяком случае, он думал. У Альфреда винтовка, а у Эмиля ружарик, это почти одно и то же, оба они солдаты, это ясно. Юлан была стара. Быстро скакать она уже не могла, она еле передвигала ногами, и, чтобы её подбодрить, Эмиль даже запел. Где рысцой, где шагом, но в конце концов Юлан всё же добралась до места. – Ура! – закричал Эмиль. – Теперь мы повеселимся! Но, оглядевшись по сторонам, он остолбенел. Конечно, он знал, что на свете много людей, но он и представить себе не мог, что все они захотят собраться здесь, в Хультсфреде. В жизни он не видел такой толпы! Все стояли вокруг большого поля, на котором маршировали солдаты. Они подымали винтовки к плечу, поворачивались то направо, то налево – короче, делали всё, что обычно делают солдаты. Толстый злой старик скакал верхом вокруг них, кричал, отдавал какие-то команды, а солдаты почему-то позволяли ему шуметь и беспрекословно выполняли всё, что он требовал. Эмиля это очень удивило. – Разве здесь не Альфред всем командует? – спросил он у стоящих поблизости деревенских мальчишек. Но они глядели на солдат и ничего ему не ответили. Сперва Эмилю было тоже интересно смотреть, как солдаты подымают винтовки к плечу, но вскоре это ему надоело. Ему захотелось увидеть Альфреда, ведь он для того сюда и приехал. Но на всех солдатах была одинаковая синяя форма, и все они были похожи друг на друга как братья-близнецы. Узнать Альфреда в строю было нелегко. – Погоди, Альфред сам меня увидит, – объяснил Эмиль лошади, – и сразу ко мне подбежит. А этот злой старикан пусть командует сколько хочет. И чтобы Альфред его поскорее заметил, Эмиль подъехал вплотную к марширующим солдатам и крикнул во всё горло: – Альфред! Где ты? Выходи, повеселимся вместе! Ты что, меня не видишь? Конечно, Альфред увидел Эмиля, Эмиля с его кепариком и ружариком, верхом на старой кобыле. Но Альфред стоял в строю и не смел из него выйти – видно, боялся толстого злого старика, который всё кричал и командовал. Зато сам толстый старикан подъехал к Эмилю и ласково спросил его: – Что случилось, малыш? Ты потерялся? Ищешь маму и папу? Ничего более глупого Эмиль давно уже не слыхал. – Вовсе я не потерялся, – огрызнулся он. – Я ведь здесь. А уж если кто потерялся, то скорее мама и папа. И Эмиль был прав. Мама говорила, что дети могут потеряться в Хультсфреде во время военных учений. Но теперь она сама оказалась вместе с папой Эмиля и Линой в такой чудовищной толчее, что невозможно было сдвинуться с места. А значит, они всё равно что потерялись. Они, конечно, сразу сообразили: мальчик на старой кобыле с кепариком на голове и ружариком в руке не кто иной, как их Эмиль. И папа Эмиля сказал: – Придётся Эмилю вырезать ещё одного деревянного человечка. – Конечно, – согласилась мама. – Но как нам до него добраться? И в самом деле, как добраться? Если тебе когда-нибудь случалось бывать на таком вот военном празднике, как в Хультсфреде, ты знаешь, какое там столпотворение. Как только солдаты кончили упражняться и куда-то строем ушли, всё огромное поле вмиг заполнилось толпой. Давка была такая, что самого себя потеряешь, а уж Эмиля не найдёшь и подавно. Добраться до него пытались не только папа и мама, но и Альфред. Теперь он был свободен и хотел повеселиться вместе с Эмилем. Но куда там! Почти все проталкивались в толпе и кого-то искали. Альфред искал Эмиля, Эмиль – Альфреда, мама Эмиля искала Эмиля, Лина – Альфреда, а папа Эмиля искал маму, потому что она и в самом деле потерялась, и папа битых два часа провёл в поисках, пока случайно на неё не наткнулся. Но Эмиля так никто и не нашёл, и он никого не нашёл. И тогда он понял, что придётся ему веселиться в одиночку, а то он вообще всё пропустит. Прежде всего ему надо позаботиться о Юлан: ведь он обещал найти ей какую-нибудь старую клячу, чтобы они постояли рядышком и поржали. Она не должна скучать, пока он будет развлекаться! Но как Эмиль ни старался, он так и не нашёл для Юлан старой клячи. Зато он нашёл Маркуса, а это было ещё лучше. Маркус, привязанный к дереву, мирно жевал сено на опушке леса. А рядом стояла их старая бричка – Эмиль её сразу узнал. Юлан очень обрадовалась встрече с Маркусом – это сразу было видно. Эмиль привязал её к тому же дереву и достал ей из брички охапку сена. В те времена, отправляясь куда-нибудь на лошади, всегда брали с собой сено. Юлан тут же принялась жевать, и тогда Эмиль понял, что и он голоден. «Но есть сено что-то не хочется», – подумал Эмиль. Да в этом и нужды не было. Вокруг стояло множество палаток и ларьков, в которых можно купить сколько хочешь бутербродов, колбасы, булочек и пряников. Конечно, если у тебя есть деньги. А тех, кто хотел повеселиться, ожидали всевозможные увлекательные развлечения: цирк, танцплощадка, карусель, аттракционы – всего и не перечислишь… Представляешь, там был даже шпагоглотатель, который глотал настоящие шпаги, и огнеглотатель, который глотал пламя, и роскошная дама с большой бородой, которая, правда, ничего не глотала, кроме кофе с булочкой, и этим она, конечно, ничего не смогла бы заработать, если б, к её счастью, у неё не росла борода. Она показывала её за деньги, а желающих посмотреть на это чудо было хоть отбавляй. На Хультсфредском поле за всё надо было платить деньги, а у Эмиля денег не было. Но зато он был очень предприимчив, это я тебе уже говорила, и хотел всё посмотреть. Начал он с цирка, потому что это оказалось самым простым. Он притащил валявшийся неподалёку пустой ящик и поставил его вплотную к брезентовой стенке цирка шапито. Потом забрался на ящик и стал глядеть в дырку. Но он так хохотал над клоуном, который бегал по арене, веселя публику, что упал с ящика и ударился головой о камень. После этого ему сразу расхотелось смотреть цирк, да к тому же он ещё больше проголодался. «Нельзя веселиться на пустой желудок, – решил Эмиль. – А без денег еды не добудешь. Надо что-то придумать». Он заметил, что на Хультсфредском поле можно зарабатывать деньги самым удивительным образом. Значит, и ему нечего теряться. Огонь и шпаги он глотать не умеет, бороды у него нет… Что бы такое ему сделать? Он стоял и думал. И тут взгляд его упал на слепого старика, который сидел на ящике и пел печальные песни. Старик положил шапку прямо на землю, и добрые люди кидали туда мелкие монетки. «Вот это и я могу, – подумал Эмиль. – К счастью, у меня есть кепарик». Он положил свою кепку на землю и громко запел: «Мой конь ускакал…» Вокруг него тут же собралась толпа. – Ах, какой чудный мальчик! – говорили люди. В те далёкие времена было много бедных детей, которым нечего было есть. Поэтому какая-то сердобольная женщина подошла к Эмилю и спросила: – Тебе сегодня нечего есть, дружок? – У меня было только сено, – чистосердечно ответил Эмиль. Все присутствующие его пожалели, а крестьянин из Вена даже прослезился, глядя на бедного одинокого мальчика, который стоял в толпе и пел. Все бросали в кепарик Эмиля двухэровые и пятиэровые монетки. А кто и десятиэровые. Плачущий крестьянин из Вена тоже достал два эре из кармана брюк, но вовремя одумался, сунул деньги обратно в карман и сказал Эмилю: – Пойдём со мной к моей телеге, я дам тебе ещё сена. Но Эмиль был теперь богат, его кепка была полна монеток. Он подошёл к первой попавшейся палатке и купил себе гору бутербродов, булочек и пряников. И ещё стакан сока. А когда со всем этим справился, то сорок два раза прокатился на карусели. Он никогда не катался на карусели и даже не подозревал, что на свете есть такая замечательная штука. «Ну, я времени зря не теряю», – думал Эмиль, восседая на деревянном коне. Карусель кружилась так быстро, что его волосы развевались на ветру. Кататься на карусели – самое весёлое дело в мире! Потом он посмотрел на шпагоглотателя, на огнеглотателя и на бородатую даму. И после всего этого у него осталось только два эре. «Можно бы спеть ещё песенку, и мой кепарик опять наполнится монетками, – подумал Эмиль. – Здесь все такие добрые». Но петь ему уже не хотелось, а деньги были больше не нужны… Оставшиеся два эре он тут же отдал слепому и решил снова пойти искать Альфреда. Эмиль думал, что все люди добрые, но он ошибался. Иногда люди бывают и злые, и некоторые из них приехали в тот день на военный праздник в Хультсфред. В те годы в Смоланде хозяйничал опасный вор. Звали его Ворон, и этого Ворона боялись во всей округе. О его проделках часто писали в местных газетах. Он не пропускал ни одного праздника, ярмарки или базара – везде, где собирался народ с деньгами, он был тут как тут и крал всё, что плохо лежало. Чтобы его не узнали, он всякий раз наклеивал себе другие усы и бороду. Приехал он и на Хультсфредское поле и рыскал повсюду, выглядывая, что бы такое украсть. Из-за чёрных усов и широкополой шляпы его никто не узнавал, и это хорошо, а то бы все перепугались. Но будь Ворон поумнее, он не приехал бы на Хультсфредское поле в тот день, когда туда прискакал Эмиль из Лённеберги со своим ружариком. Ты только послушай, что получилось! Эмиль обходил все балаганы и внимательно смотрел по сторонам, не теряя надежды найти Альфреда. Так он снова оказался у палатки бородатой дамы. Он заглянул в палатку и увидел, что дама считает деньги. Ей, конечно, хотелось узнать, сколько она получила за свою бороду в это счастливое воскресенье. Сумма, видно, была немалая, потому что она усмехнулась и радостно погладила свою бороду. И тут она увидела Эмиля. – Заходи, малыш! – крикнула она. – Ты такой славный мальчуган, можешь бесплатно посмотреть на меня. Эмиль уже видел её бороду, но не хотел быть невежливым. Он вошёл в палатку со своим кепариком на голове и ружариком в руке и долго-долго глядел на бороду дамы – примерно на двадцать пять эре. – Как отрастить такую красивую бороду? – спросил он. Но бородатая дама ему не ответила, потому что в этот момент кто-то произнёс глухим голосом: – Отдавай деньги, не то я срежу тебе бороду! Это был Ворон. Они не заметили, как он прокрался в палатку. Бородатая дама побледнела как полотно – конечно, побледнела только та часть лица, где не было бороды. Бедняжка уже протянула было всю выручку Ворону, но тут Эмиль сунул ей в руки свой ружарик. – Защищайся! – крикнул он. И бородатая дама схватила ружьё. В полутьме палатки было трудно что-либо разглядеть, и дама решила, что Эмиль дал ей настоящее ружьё, такое, которое стреляет. И что самое удивительное… Ворон тоже так подумал! – Руки вверх, не то стрелять буду! – крикнула бородатая дама. И тут уж настал черёд Ворона побледнеть как полотно, и он поднял руки. Он стоял и дрожал, а бородатая дама так громко звала полицию, что голос её разнёсся по всему Хультсфредскому полю. Полицейские прибежали, и с тех пор Ворона никто никогда не видел, а во всём Смоланде не было больше ни одной кражи. О бородатой даме, поймавшей Ворона, много писали во всех газетах. Но никто ни строчки не написал об Эмиле и о его ружарике. Вот я и думаю, что давно пора рассказать, как всё было на самом деле. – Здорово, что я взял с собой в Хультсфред кепарик и ружарик! – сказал Эмиль, когда полицейские повели Ворона в участок. – Да, ты смелый мальчик, – сказала бородатая дама. – В награду можешь смотреть на мою бороду сколько твоей душе угодно. Но Эмиль устал. Он больше не хотел ни смотреть на бороду, ни развлекаться. Он хотел только спать. К тому же начало темнеть. Подумать только, как быстро прошёл целый длинный день… А он так и не увидел Альфреда! Папа и мама Эмиля и Лина тоже устали. Они так долго искали друг друга и Эмиля, а Лина так долго искала Альфреда, что теперь никто из них не мог больше никого искать. – Ой, как ноги болят! – сказала мама Эмиля, и папа сочувственно кивнул. – Да, забавно побывать на таком празднике, – сказал он. – А теперь лучшее, что мы можем сделать, – это поехать домой. И они поплелись на опушку леса, чтобы запрячь лошадь и поскорее вернуться на хутор. Подойдя поближе, они увидели, что к тому дереву, к которому они привязали Маркуса, привязана и их старая кобыла. Обе лошади мирно жевали сено. Мама Эмиля заплакала. – Где же ты, мой малыш! – причитала она. – Где же ты, мой Эмиль! Но Лина покачала головой. – Этот мальчик не пропадёт… – заявила она. – Озорник он, и всё тут! Только и делает, что шалит. Вдруг они услышали, что к ним кто-то бежит. Это оказался Альфред. – Где Эмиль? – спросил он, с трудом переводя дух. – Я всё обегал. Весь день его ищу. – А я и знать не хочу, где он, – обиженно сказала Лина и полезла в бричку, чтобы ехать домой. И представь себе, она чуть не наступила на Эмиля. В бричке лежало сено и, зарывшись в него, спал Эмиль. Но он тут же проснулся и увидел, кто стоит у брички в красивой синей форме, всё ещё не отдышавшись от быстрого бега. Эмиль протянул руку и обнял Альфреда за шею. – Это ты, Альфред! – радостно проговорил он и тут же снова заснул. А потом все жители хутора поехали домой, в Катхульт. Маркус бодро бежал рысью, а Юлан поспевала, как могла, – её привязали сзади к коляске. Эмиль снова проснулся и увидел тёмный лес и светлое летнее небо, он вдохнул запах сена и лошади и услышал топот копыт и скрип колёс. Но почти всю дорогу он проспал, и ему приснилось, что Альфред скоро вернётся домой, в Катхульт, к Эмилю. Так оно и случилось. Итак, Эмиль веселился на Хультсфредском поле 8 июля. Догадайся, искал ли ещё кто-нибудь Эмиля весь этот день? А если не догадался, то спроси Крёсе-Майю! Впрочем, нет, лучше не спрашивай, потому что она покрывается красными пятнами, когда с ней об этом заговаривают. Теперь ты знаешь, что натворил Эмиль 7 марта, и 22 мая, и 10 июня, и 8 июля. Но для тех, кому охота проказничать, есть и другие дни в календаре, а Эмилю всегда охота проказничать. Он шалит почти каждый день весь год напролёт, но особенно надо отметить 9 августа, 11 октября и 3 ноября. Ха-ха-ха, не могу удержаться от смеха, когда подумаю о том, что он выкинул 3 ноября, но рассказывать не стану, потому что обещала маме Эмиля молчать. Хотя именно после этого в Лённеберге стали собирать деньги. Все жители деревни до того жалели Свенсонов с хутора Катхульт из-за их озорника мальчишки, что никто из них не отказался дать по пятьдесят эре. Собранные деньги завязали в узелок и принесли маме Эмиля со словами: «Может, тут хватит денег, чтобы отправить вашего Эмиля в Америку?» Хорошенькое дело! Отправить Эмиля в Америку… А кто тогда стал бы у них председателем сельской управы? Конечно, через много лет… К счастью, мама Эмиля не согласилась на такое глупое предложение. Она очень рассердилась и в гневе швырнула узелок с деньгами в окно, да так, что монетки разлетелись по всей Лённеберге. – Эмиль прекрасный мальчик, – твёрдо сказала она. – И мы любим его таким, какой он есть!.. И всё же мама была не спокойна за своего Эмиля. Так обычно бывает с мамами, когда люди приходят к ним с жалобами на их ребёнка. И вечером, когда Эмиль уже лежал в постели со своим кепариком и ружариком, она села на край его кровати. – Эмиль, – сказала она, – скоро ты уже пойдёшь в школу. Что же с тобой будет? Ведь ты такой озорник, только и делаешь, что проказничаешь… Эмиль лежал и улыбался, а большие голубые глаза так и сверкали из-под копны светлых волос. – Тра-ля-ля, тра-ля-ля, – пропел он, потому что такие разговоры он и слушать не хотел. – Эмиль, – уже строго сказала мама, – как ты будешь себя вести, когда пойдёшь в школу? – Хорошо, – ответил Эмиль. – Думаю, что перестану проказничать… когда буду в школе. Мама Эмиля вздохнула. – Да-да, понадеемся на это, – сказала она и пошла к двери. – Но это не наверняка! Да, я совсем забыла тебе рассказать, что не только мама, но и Лина была решительно против того, чтобы отправить Эмиля в Америку. Но, пожалуйста, не думай, что из любви к нему. Скорее наоборот. Вот послушай, как дело было. Когда жители Лённеберги принесли маме Эмиля деньги, собранные, чтобы отправить Эмиля в Америку, мама, как ты помнишь, очень рассердилась. – Эмиль прекрасный мальчик, – твёрдо сказала мама. – И мы любим его таким, какой он есть! Он никуда не поедет! А Лина подтвердила: – Конечно! Об американцах ведь тоже надо подумать. Они не сделали нам ничего плохого, за что же нам насылать на них Эмиля? Но тут мама Эмиля строго и укоризненно на неё посмотрела, и Лина поняла, что сморозила глупость. Она добавила, пытаясь исправить положение: – В газете писали, что в Америке было страшное землетрясение… Я считаю, что после этого отправлять к ним Эмиля нельзя. Это жестоко и несправедливо! – Иди-ка ты, Лина, лучше коров доить, – сказала мама. Лина взяла подойник, отправилась в хлев и стала доить так усердно, что брызги летели во все стороны. И при этом всё бормотала себе под нос: – Должна же быть на свете справедливость. Нельзя, чтобы все беды разом обрушились на американцев. Но я готова с ними поменяться, я бы с радостью им написала: «Вот вам Эмиль, а землетрясение пришлите нам!» Но она бесстыдно хвасталась. Куда ей писать в Америку – ведь её письмо и в Смоланде никто не мог разобрать. Нет уж, если кому писать в Америку, так это маме Эмиля. Она отлично умела писать и записывала все проделки Эмиля в синюю тетрадь, которую хранила в ящике стола. «Чего ради ты это делаешь? – не раз спрашивал папа. – Только зря наш карандаш испишешь!» Но маму это нимало не заботило. Она записывала все шалости Эмиля, чтобы он узнал, когда вырастет, что вытворял мальчишкой. И тогда он поймёт, почему его мама так рано поседела. Только ты не подумай, что Эмиль был плохой – нет-нет, его мама говорила чистую правду, когда уверяла, что он прекрасный мальчик. «Вчера Эмиль был выше всяких похвал, – писала она 27 июля в своей тетради. – За весь день ни разу не нашалил. Наверное, потому, что у него была высокая температура». Но к вечеру 28 июля температура у Эмиля, видно, упала, потому что описание его проделок за этот день заняло несколько страниц. Эмиль был сильный, как бычок, и стоило ему чуть-чуть поправиться, как он начал проказничать пуще прежнего. «Сроду не видела такого озорника!» – всё твердила Лина. Ты, может, уже догадался, что Лина не очень-то любила Эмиля. Она предпочитала ему Иду, младшую сестрёнку Эмиля, славную, послушную девочку. Зато Альфред, как ты уже, наверное, понял, очень любил Эмиля, хотя никто не понимал, за что именно. И Эмиль тоже очень любил Альфреда. Им всегда было весело вместе, и когда Альфред бывал свободен, он учил Эмиля всевозможным вещам. Например, запрягать лошадь, или вырезать из дерева разные фигурки, или жевать табак – это, правда, было не очень-то полезное занятие, да Эмиль этому и не научился, только разок попробовал, но всё же попробовал, потому что хотел всё перенять у Альфреда. Альфред смастерил Эмилю ружьё. И ружьё это стало, как ты знаешь, любимой вещью Эмиля. А после ружья он больше всего любил – это ты тоже помнишь – свою плохонькую кепочку, которую папа как-то привёз ему из города. Потом, кстати, папа не раз об этом жалел. «Я люблю мой ружарик и мой кепарик», – говорил Эмиль и всегда, когда ложился спать, клал с собой в постель ружьё и кепку. И мама его ничего не могла тут поделать. Я тебе уже перечисляла всех жителей хутора Катхульт, а вот про Крёсе-Майю чуть-чуть не забыла. И вот почему. Крёсе-Майя, маленькая, худенькая старушка, жила, собственно говоря, в избушке в лесу, а не на хуторе, но часто приходила туда, чтобы помочь постирать бельё или приготовить домашнюю колбасу, а заодно и напугать Эмиля и Иду своими страшными историями про мертвецов, духов и привидения, которые Крёсе-Майя так любила рассказывать. Но теперь ты, наверное, хочешь послушать про новые проделки Эмиля? Каждый день он что-нибудь да вытворял, если только был здоров, так что мы можем взять любой день наугад. Почему бы нам не начать хоть с того же 28 июля? Ничего более глупого Эмиль давно уже не слыхал. – Вовсе я не потерялся, – огрызнулся он. – Я ведь здесь. А уж если кто потерялся, то скорее мама и папа. И Эмиль был прав. Мама говорила, что дети могут потеряться в Хультсфреде во время военных учений. Но теперь она сама оказалась вместе с папой Эмиля и Линой в такой чудовищной толчее, что невозможно было сдвинуться с места. А значит, они всё равно что потерялись. Они, конечно, сразу сообразили: мальчик на старой кобыле с кепариком на голове и ружариком в руке не кто иной, как их Эмиль. И папа Эмиля сказал: – Придётся Эмилю вырезать ещё одного деревянного человечка. – Конечно, – согласилась мама. – Но как нам до него добраться? И в самом деле, как добраться? Если тебе когда-нибудь случалось бывать на таком вот военном празднике, как в Хультсфреде, ты знаешь, какое там столпотворение. Как только солдаты кончили упражняться и куда-то строем ушли, всё огромное поле вмиг заполнилось толпой. Давка была такая, что самого себя потеряешь, а уж Эмиля не найдёшь и подавно. Добраться до него пытались не только папа и мама, но и Альфред. Теперь он был свободен и хотел повеселиться вместе с Эмилем. Но куда там! Почти все проталкивались в толпе и кого-то искали. Альфред искал Эмиля, Эмиль – Альфреда, мама Эмиля искала Эмиля, Лина – Альфреда, а папа Эмиля искал маму, потому что она и в самом деле потерялась, и папа битых два часа провёл в поисках, пока случайно на неё не наткнулся. Но Эмиля так никто и не нашёл, и он никого не нашёл. И тогда он понял, что придётся ему веселиться в одиночку, а то он вообще всё пропустит. Прежде всего ему надо позаботиться о Юлан: ведь он обещал найти ей какую-нибудь старую клячу, чтобы они постояли рядышком и поржали. Она не должна скучать, пока он будет развлекаться! Но как Эмиль ни старался, он так и не нашёл для Юлан старой клячи. Зато он нашёл Маркуса, а это было ещё лучше. Маркус, привязанный к дереву, мирно жевал сено на опушке леса. А рядом стояла их старая бричка – Эмиль её сразу узнал. Юлан очень обрадовалась встрече с Маркусом – это сразу было видно. Эмиль привязал её к тому же дереву и достал ей из брички охапку сена. В те времена, отправляясь куда-нибудь на лошади, всегда брали с собой сено. Юлан тут же принялась жевать, и тогда Эмиль понял, что и он голоден. «Но есть сено что-то не хочется», – подумал Эмиль. Да в этом и нужды не было. Вокруг стояло множество палаток и ларьков, в которых можно купить сколько хочешь бутербродов, колбасы, булочек и пряников. Конечно, если у тебя есть деньги. А тех, кто хотел повеселиться, ожидали всевозможные увлекательные развлечения: цирк, танцплощадка, карусель, аттракционы – всего и не перечислишь… Представляешь, там был даже шпагоглотатель, который глотал настоящие шпаги, и огнеглотатель, который глотал пламя, и роскошная дама с большой бородой, которая, правда, ничего не глотала, кроме кофе с булочкой, и этим она, конечно, ничего не смогла бы заработать, если б, к её счастью, у неё не росла борода. Она показывала её за деньги, а желающих посмотреть на это чудо было хоть отбавляй. На Хультсфредском поле за всё надо было платить деньги, а у Эмиля денег не было. Но зато он был очень предприимчив, это я тебе уже говорила, и хотел всё посмотреть. Начал он с цирка, потому что это оказалось самым простым. Он притащил валявшийся неподалёку пустой ящик и поставил его вплотную к брезентовой стенке цирка шапито. Потом забрался на ящик и стал глядеть в дырку. Но он так хохотал над клоуном, который бегал по арене, веселя публику, что упал с ящика и ударился головой о камень. После этого ему сразу расхотелось смотреть цирк, да к тому же он ещё больше проголодался. «Нельзя веселиться на пустой желудок, – решил Эмиль. – А без денег еды не добудешь. Надо что-то придумать». Он заметил, что на Хультсфредском поле можно зарабатывать деньги самым удивительным образом. Значит, и ему нечего теряться. Огонь и шпаги он глотать не умеет, бороды у него нет… Что бы такое ему сделать? Он стоял и думал. И тут взгляд его упал на слепого старика, который сидел на ящике и пел печальные песни. Старик положил шапку прямо на землю, и добрые люди кидали туда мелкие монетки. «Вот это и я могу, – подумал Эмиль. – К счастью, у меня есть кепарик». Он положил свою кепку на землю и громко запел: «Мой конь ускакал…» Вокруг него тут же собралась толпа. – Ах, какой чудный мальчик! – говорили люди. В те далёкие времена было много бедных детей, которым нечего было есть. Поэтому какая-то сердобольная женщина подошла к Эмилю и спросила: – Тебе сегодня нечего есть, дружок? – У меня было только сено, – чистосердечно ответил Эмиль. Все присутствующие его пожалели, а крестьянин из Вена даже прослезился, глядя на бедного одинокого мальчика, который стоял в толпе и пел. Все бросали в кепарик Эмиля двухэровые и пятиэровые монетки. А кто и десятиэровые. Плачущий крестьянин из Вена тоже достал два эре из кармана брюк, но вовремя одумался, сунул деньги обратно в карман и сказал Эмилю: – Пойдём со мной к моей телеге, я дам тебе ещё сена. Но Эмиль был теперь богат, его кепка была полна монеток. Он подошёл к первой попавшейся палатке и купил себе гору бутербродов, булочек и пряников. И ещё стакан сока. А когда со всем этим справился, то сорок два раза прокатился на карусели. Он никогда не катался на карусели и даже не подозревал, что на свете есть такая замечательная штука. «Ну, я времени зря не теряю», – думал Эмиль, восседая на деревянном коне. Карусель кружилась так быстро, что его волосы развевались на ветру. Кататься на карусели – самое весёлое дело в мире! Потом он посмотрел на шпагоглотателя, на огнеглотателя и на бородатую даму. И после всего этого у него осталось только два эре. «Можно бы спеть ещё песенку, и мой кепарик опять наполнится монетками, – подумал Эмиль. – Здесь все такие добрые». Но петь ему уже не хотелось, а деньги были больше не нужны… Оставшиеся два эре он тут же отдал слепому и решил снова пойти искать Альфреда. Эмиль думал, что все люди добрые, но он ошибался. Иногда люди бывают и злые, и некоторые из них приехали в тот день на военный праздник в Хультсфред. В те годы в Смоланде хозяйничал опасный вор. Звали его Ворон, и этого Ворона боялись во всей округе. О его проделках часто писали в местных газетах. Он не пропускал ни одного праздника, ярмарки или базара – везде, где собирался народ с деньгами, он был тут как тут и крал всё, что плохо лежало. Чтобы его не узнали, он всякий раз наклеивал себе другие усы и бороду. Приехал он и на Хультсфредское поле и рыскал повсюду, выглядывая, что бы такое украсть. Из-за чёрных усов и широкополой шляпы его никто не узнавал, и это хорошо, а то бы все перепугались. Но будь Ворон поумнее, он не приехал бы на Хультсфредское поле в тот день, когда туда прискакал Эмиль из Лённеберги со своим ружариком. Ты только послушай, что получилось! Эмиль обходил все балаганы и внимательно смотрел по сторонам, не теряя надежды найти Альфреда. Так он снова оказался у палатки бородатой дамы. Он заглянул в палатку и увидел, что дама считает деньги. Ей, конечно, хотелось узнать, сколько она получила за свою бороду в это счастливое воскресенье. Сумма, видно, была немалая, потому что она усмехнулась и радостно погладила свою бороду. И тут она увидела Эмиля. – Заходи, малыш! – крикнула она. – Ты такой славный мальчуган, можешь бесплатно посмотреть на меня. Эмиль уже видел её бороду, но не хотел быть невежливым. Он вошёл в палатку со своим кепариком на голове и ружариком в руке и долго-долго глядел на бороду дамы – примерно на двадцать пять эре. – Как отрастить такую красивую бороду? – спросил он. В оформлении обложки использован оригинальный арт от Shadow. Жанна Лебедева СИРЕНЕВЫЙ ЧЕРНЫЙ Книга 1. Гнев единорога ЧАСТЬ ПЕРВАЯ Жертва единорога Холодный ветер устало гнал волну по верхушкам деревьев. Где-то вдалеке, там, где теплыми огоньками светились окна домов, тоскливо залаяла собака. С другого конца деревни ей ответила еще одна, огласив заунывным кличем вечернюю тьму. Замок возвышался над деревней, неопрятный, мрачный. Его порушенные местами, видавшие виды стены уходили ввысь, и, если стоять прямо под ними, начинало казаться, что темная громада кренится прямо на тебя, готовая рухнуть, задавить. Шелестя юбкой, Таша спустилась со склона по узкой натоптанной дорожке, придерживая под уздцы лошадь. Черный жеребчик, глазастый и голенастый, как зайчик, прыгал за ней, стараясь не оступиться на крутой тропе. Сразу за спуском начиналось поле. Таша пригляделась: словно белые облачка в сторону замка поплыли запоздалые овцы, подгоняемые звонким окриком сельской пастушки, которая, заметив Ташу, остановилась и радостно замахала рукой. Таша, устало перебирая ногами в кожаных сапожках, расшитых бисером, заспешила навстречу. – Привет, принцесса! Откуда идешь так поздно? – пастушка, девушка, чуть старше Таши, светловолосая, с разметанными по плечам мелкими кудряшками и широким как у лягушки ртом, невозмутимо плюхнулась на траву. – С ярмарки, – Таша гордо похлопала по шее жеребчика. – Коня купила. – Коня? – пастушка хихикнула. – Зачем тебе конь, если в замке целая конюшня? – А это будет мой конь, понимаешь? Только мой, – Таша гордо оглядела переминающегося с ноги на ногу конька невысокого и черного, как уголь. – Это будет самый быстрый скакун в нашем замке и не только. – Но он же маленький, как собака! – весело выкрикнула пастушка. – Да ну тебя! – шутливо отмахнулась Таша. – Кроме своих овец ни в чем не понимаешь! Пастушка Таше нравилась всегда, с ней было легко общаться, не так, как с другими девушками в замке. Будучи племянницей местного лорда, Таша наравне с его родной дочерью считалась принцессой. Замковая челядь никогда не общалась с ней панибратски, как это делала веселая пастушка Тама – простая и милая девушка, немного наивная, как все селянки, зато честная и добрая. – Ты пешком на ярмарку ходила? – Тама разгладила платье и поправила пухлой румяной ручкой растрепавшиеся кудри. – Пешком, тут недалеко, всего-то два часа идти, – ответила Таша. – Знаешь, принцесса, – Тама заговорщицки приблизила к ней свое румяное лицо, – ты слишком много ходишь пешком! Смотри, какая худая стала и жилистая, как мальчишка! Думаю, что жениху, которого присмотрел для тебя лорд, не придется по нраву тощая невеста! – Умеешь испортить настроение, – Таша хмуро осмотрела свою грудь, едва выступающую над корсажем, далеко не такую внушительную как у Тамы… . Поболтав еще немного о том о сем, принцессса поспешила домой, оставив пастушку наедине с ее овцами. Остановившись перед опущенным мостом, она заглянула в ров: темная вода стояла неподвижно, как зеркало. Перед воротами на принесенном откуда-то пне дремал часовой – старый солдат Геоф. Длинная ржавая кольчуга висела на гвозде, вбитом в стену, тут же стояло огромное копье, внушительное, в два ташиных роста высотой. Попытка прокрасться мимо спящего Геофа безнадежно провалилась. – Добрый вечерок, принцесса, – часовой открыл один глаз и зевнул устало. – Лошадку привели? – Да, – Таша гордо тряхнула светлой копной выгоревших русых волос, -Чернышом назову. – Добрый конь, давно таких не видал. Еще когда я был на войне, на востоке, попался мне такой, малюсенький как собачонка, но быстрый как ветер. – Спасибо, Геоф, я его давно присмотрела, когда купец Лука свой табун через наши земли гнал, – девушка, довольная похвалой, улыбалась старому солдату, сияя, как начищенная монета. – Бегите в замок, вас все потеряли, – махнул рукой Геоф, всем видом показывая, что поболтать он не горазд, а вот продолжить сон – это пожалуйста. Таша поспешила на конюшню, там, подозвав конюха и всучив ему повод коня, указала на дальний денник, который утром, мастерски сбежав от настырных нянек и служанок, собственноручно вычистила под громкие причитания помощника конюха, сокрушавшегося, что ему предстоит в случае, если няньки узнают про это. Принцесса чистит денник! Неслыханно! Стараясь не шуршать платьем, Таша прокралась по коридорам замка, холодным и на удивление пустым. – Вот вы где! – цепкие как клещи пальцы тут же впились в ее руку. – Ай! – от неожиданности девушка вздрогнула, но, повернувшись, лицом к лицу столкнулась с раскрасневшейся как помидор толстой нянькой Мирандой. – Я гуляла! – попробовала объясниться Таша, но Миранда строгим взглядом заставила ее отправиться в девичьи покои. – Лорд вас с обеда ищет, – толстуха с обиженным видом взбивала подушку, пока Таша, стянув корсаж и юбку с испачканным землей и травой подолом, натягивала ночную сорочку, – он вам жениха нашел, а вы? Где вас носит? Несмотря на услужливость и преданность делу, Миранда была строга со всеми – от принцесс до горничных, порой даже грубовата. Таша, не думая обижаться, зарылась с головой в одеяло из волчьей шкуры, подбитой белым льном. Ноги гудели от усталости, но усталость эта была приятной. Конь! Ее конь, быстрый и лихой, стоял в деннике. Она сама накопила денег: продала деревенским девушкам несколько платьев и бус. Однако радость оказалась недолгой, в комнату просочилась рыжая, как лиса, остроносая Брунгильда – одна из служанок. – Вот радость-то, принцесса, такая радость! Лорд нашел вам жениха. Теперь ваша судьба решена. И вам улыбнулась удача… На фразе «и вам… » она осеклась, получив злобный взгляд Миранды. Конечно, Таша прекрасно знала, что из двух принцесс ее двоюродную сестру, дочь лорда, все считали более серьезной и привлекательной, Ташу же, словно глупого ребенка, любили и жалели. – Язык бы тебе укоротить, – Миранда сурово сложила руки на груди, и Брунгильда покорно потупила взор. – А я что, я же радостью с принцессой делюсь, – продолжила тихо, -разве можно такую радость от девицы прятать? Да и жених-то какой! Какой жених! – Да какой жених-то? – огорошенная новостью Таша, тут же забыв о приятных мыслях, связанных с новоприобретением, обеспокоено села на кровати. – Байрус Локк! Генерал армии лорда, – гордо подняв палец вверх, возвестила Брунгильда. – Он знатный, благородный, красавец! – Мать твою! – Таша, хлопнув двумя рукам себе по лбу, откинулась на кровати, тут же получив гневный шлепок по одеялу от суровой Миранды. – Это что за выражения? Вы принцесса! – нянька поднялась в полный рост и нависла дородным телом над прижавшейся в угол кровати Ташей. – Это вы от часовых набрались да от сельских девок! Принцессе так говорить не пристало! Или, может быть, вы хотели выйти замуж за крестьянина или пастуха! ? Нянька бросила злобный взгляд на усмехнувшуюся Брунгильду, и та поспешно исчезла за дверью. Подувшись для солидности на Миранду, принцесса, желая разрядить обстановку, спросила, наконец, о том, что давно терзало ее наивные девичьи мысли. – Миранда, – начала она робко, – а я ведь замуж-то не хочу. – Ну что ты, милая, разве можно так говорить? – толстая нянька, обычно сердитая и строгая, погладила ее по голове теплой и пухлой как свежеиспеченная булка рукой. – Но ведь мужа любить надо. – Так ведь стерпится – слюбится, – Миранда разгладила свой передник, а потом выудила из кармана осколок сахарного леденца, – вот, милая, поешь, а о всяких глупостях не думай, о хорошем думай: как муж любить будет, как детишек ему нарожаешь… . – Но мне Байрус вообще не нравится! Ну, никак! Хоть ты меня убей! – сердито пробурчала Таша, на что Миранда обняла ее за плечи и заговорщически шепнула на ухо: – А ты погоди! После брачной ночи, может, и передумаешь. Мало сведущая в подобных вещах Таша, конечно, смутно догадывалась о том, что должно было произойти в первую брачную ночь, но, так как все ее познания в данном вопросе ограничивались лишь обрывками фраз хихикающих на кухне служанок и многозначительными «это, ну… » краснеющей и отводящей глаза Тамы, откровенный рассказ Миранды привел ее в панику. Бред какой! Да в ближайшие планы Таши вообще не входило замужество. Собственно, ни среди сельских ребят, ни среди приезжих лордов и принцев, а тем более среди вояк местной армии она не видела своего единственного. Наивная и инфантильная Таша вообще была пока что далека от этой темы. Охи и вздохи знакомых девчонок про роковых кавалеров ее мало интересовали, да и вообще, перспектива сидеть дома, рожать детей и ублажать мужа, которого выберут тебе заботливые родители, мало прельщала девушку. Таша мечтала о другом. Совсем о другом: о том, как купит коня, наденет неприметный черный плащ с капюшоном, скрывающий лицо, возьмет меч и понесется на восток, навстречу солнцу и приключениям. А можно и не на восток. Можно остаться в королевстве и стать воительницей, не обязательно великой и знаменитой – скорее наоборот, никому не известной и неприметной, как тень. И, опять-таки, замужество не вписывалось в эти планы, ну никак! Тем более, принцесса не думала, что свадьба у нее состоится раньше, чем у старшей сестры. Радость от покупки коня испарилась, и на душе заскреблись кошки. Надо же! Байрус Локк. Только не он. Таша скорчила рожу в темноту. Этот здоровый бородатый верзила ей не нравился никогда. Он жестоко обращался с солдатами и зажимал служанок по углам. Такого мужа она бы не пожелала и врагу. А тут свадьба. Первая брачная ночь, будь она неладна. Судорожно взвешивая в уме все «за» и «против», Таша с ужасом поняла, что на подобные вещи она не согласилась бы даже с симпатичным мальчишкой с с... Хочется сразу отметить, что книга своеобразная, очень своеобразная. Это действительно достаточно темная, мрачная вещь и читается не так чтобы совсем легко, а довольно переживательно. С точки зрения даркфэнтези - очень атмосферно, эдакое дарк, но все же с проблесками надежды на лучшее. Особо неаппетитные подробности в целом опускаются, но тем не менее обстановка умело нагнетается, так, что успеваешь прочувствовать. Стиль для меня весьма приятный - достаточно плавный, от третьего лица и при этом - от нескольких героев. То есть хоть повествование и прыгает, но все сюжетные линии прекрасно связаны между собой и то и дело пересекаются. Информация о мире дается постольку-поскольку - герои свой мир кто знает, кто не интересовался дальше собственного носа, но постепенно картина открывается и если не в первой части, то уже ко второй большая часть мозаики сливается воедино. Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц] ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. |
Читайте: |
---|
Популярное:
Зодиак убийца. Кто он? Под какими знаками зодиака родилось больше всего серийных маньяков |
Новое
- Урок русского языка "мягкий знак после шипящих у существительных"
- Щедрое дерево (притча) Как придумать счастливый конец сказки щедрое дерево
- План-конспект урока по окружающему миру на тему "Когда наступит лето?
- Восточная Азия: страны, население, язык, религия, история Являясь противником лженаучных теорий деления человеческих рас на низшие и высшие, он доказал справед
- Классификация категорий годности к военной службе
- Неправильный прикус и армия Неправильный прикус не берут в армию
- К чему снится умершая мама живой: толкования сонников
- Под какими знаками зодиака рождаются в апреле
- К чему снится шторм на море волны
- Учет расчетов с бюджетом