Владимир Владимирович Маяковский — одна из самых ярких фигур не только русского футуризма, но и всей русской поэзии. Молодой, революционно настроенный Владимир Маяковский присоединился к футуристам в 1912 году.

Футуризм возник как одно из направлений русской поэзии рубежа веков. Называя себя единственными поэтами будущего (будетлянами), футуристы заявили об окончательном и полном разрыве со всеми традициями, резко противопоставили себя другим течениям (символизму, акмеизму) и провозгласили задачу создания нового искусства XX века, Они возмущали общественное мнение максимализмом своих литературных манифестов. В манифесте с вызывающим названием «Пощечина общественному вкусу» они призывали «сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого с парохода современности». Футуристы шокировали названиями своих сборников («Дохлая луна», «Рыкающий Парнас» и др.). Их вечера носили шумный, скандальный характер. Они нещадно высмеивали пошлость, мещанство, обывательское отношение к жизни. Все эти внешние признаки революционности пришлись по вкусу молодому Маяковскому.

В стихах Маяковского, напечатанных в программных сборниках футуристов, много бравады, декларативного преувеличения личности поэта (трагедия «Владимир Маяковский», «Себе, любимому, посвящает эти строки автор»). В обычае футуристов было отрицать все, созданное до них. В юношеской самонадеянности Маяковский называет косноязычными Данте и Петрарку. Ему скучны Анненский, Тютчев, Фет («Надоело»).

Первое стихотворение Маяковского «Ночь» было опубликовано в сборнике «Пощечина общественному вкусу». В его стихотворениях 1912—1917 годов выразилось общее для футуристов ощущение «изжитости жизни», неизбежности катастроф, «исчерпанности» старой культуры и всех форм искусства.

Вместе с тем уже с первых шагов он отчетливо выделяется в разношерстной и шумной толпе футуристов.

Заявив, что он «хочет будущего сегодня», Маяковский поднял бунт против настоящего, ненавистного ему уклада жизни. «Долой ваш строй!», «Долой вашу войну!», «Долой вашу религию!», «Долой ваше искусство!», «Долой вашу любовь!» — такие лозунги лежали в основе произведений Маяковского 1912—1917 годов. Он противопоставляет себя буржуазному обществу, перед которым ему хочется не кривляться, а скорее плюнуть в лица («Нате!»). Он гневно осуждает империалистическую войну («Мама и убитый немцами вечер», «Вам!», «Я и Наполеон»), Он сатирически обличает буржуазный общественный строй, который уродует и принижает человека («Гимн ученому», «Гимн судье», «Мое к этому отношение»),

М. Горький, поддержавший в эти годы незаурядное молодое дарование, однажды сказал о нем: «Талантливый человек. Что после него будут делать чижики в поэзии — не знаю». Материал с сайта

Несмотря на постепенный отход Маяковского от футуристов, они оказали достаточно большое влияние на формирование эстетических взглядов поэта и его дальнейшее творчество. Еще на первых вечерах футуристов он обрел навыки народного трибуна, умеющего держать напряженный интерес аудитории, научился полемизировать и выстраивать выступление как спектакль. Свою поэзию он предназначал миллионам читателей, но никогда не был человеком толпы, напротив, стремился выделиться и внешним видом, и поведением. Его поэтический слог и интонации всегда были наполнены чеканным ритмом, изначально предназначенным для декламации вслух.

Многие футуристы были художниками, сам Маяковский хорошо рисовал (он учился в Училище живописи). Эта любовь к краскам, к живописи остро ощущается в лирике поэта, например, в стихотворении «Ночь»: «Багровый и белый отброшен и скомкан, в зеленый бросали горстями дукаты...»

Однако многое взяв у футуризма, Маяковский далеко ушел от него и сумел создать свой собственный неповторимый стиль.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• маяковский и футуристы
• маяковский футуризм
• футуризм маяковскоо
• сочинение на тему маяковский и футуризм
• маяковский и футуризм

И футуризм

Только мы - лицо нашего Времени.

Рог времени трубит нами в словесном искусстве.

В. Маяковский.

Начало XX века - время небывалого подъема рус­ской поэзии, время, характеризующееся появлением многих художественных направлений - как продол­жающих традиции отечественной классики, так и мо­дернистских. К последним, несомненно, относится и (от латинского futurum ; дословно означает” будущее»).

Первоначально футуризм зародился в Италии. Его первым теоретиком и практиком был писатель Ф. Маринетти. Опубликованный им в 1909 году” Манифест футуризма» стал программным изложением эстетичес­ких принципов нового направления. Новое искусство должно быть устремлено в будущее, именно ему при­надлежит завтрашний день. Его сторонники ратовали за отказ от достижений культуры прошлого, за поиски новых художественных средств, языковых приемов, футуризму свойственны резко выраженные формалис­тические черты: забота об увеличении” словаря в его объеме»,” словоновшество», создание нового синтакси­са. Но при этом ему не чужды открыто социальное со­держание, революционный пафос, протест против тех” мерзостей жизни», которые несла современная им действительность.

Из недовольства традиционным искусством, по словам , родился российский футу­ризм. Развивался он своим, независимым от европей­ского, путем. У русских футуристов не было единой творческой организации, но у них было все же одна художественно-эстетическая платформа. Их идейным манифестом можно назвать сборник” Пощечина обще­ственному вкусу», вышедший в 1912 году. Его основ­ные положения: во-первых, сбросить” Пушкина, Достоевского, Толстого и проч. с парохода современнос­ти»; во-вторых, признать право поэта на” увеличение словаря в его объеме произвольными и производными словами».

Футуристы утверждали приоритет формы над со­держанием; главное в художественном творчестве - поиски новых формальных приемов, цель поэзии - са­моценное,” самовитое» слово.

Новое течение взяло на себя роль революционного искусства. В качестве такового оно предложило следу­ющие принципы: антиэстетизм, поэтизация уродливого и безобразного, эпатаж публики, демонстративный ци­низм и нигилизм. Эти принципы футуристы развивали не только в своем творчестве, но и в образе жизни. От­сюда - экстравагантные костюмы (к примеру, желтая кофта Маяковского), разрисованные лица, нелепые ак­сессуары, нарочитая грубость в обращении с публикой. Вызывающим было и оформление их сборников, начи­ная от заголовков и заканчивая грязно-серой дешевой бумагой. Вывести буржуазную публику из состояния равновесия - такую цель ставили перед собой футу­ристы.

Творчество молодого Маяковского неразрывно свя­зано с футуризмом. Вместе с Д. Бурлюком, В. Хлебни­ковым, А. Крученых он участвовал в создании сборника” Пощечина общественному вкусу», выступал на футу­ристических-вечерах-диспутах, писал критические ста­тьи, печатался в футуристических изданиях того време­ни. Экспериментальный поиск Маяковского во многом определялся художественными установками футуриз­ма; это касается основных тем, поэтических средств, языка его произведений.

На одном из поэтических вечеров автор так опреде­лил красоту:” Это живая жизнь городской массы, это - улицы, по которым бегут трамваи, автомобили, отражаясь в зеркальных окнах и вывесках». И именно такую красоту воспевает Поэт . Для него существует только один пейзаж - городской. В этом отношении особенно красноречивы заголовки его стихов:” Порт»,” Уличное»,” Вывескам»,” Театры»,” Адище города». При этом картины городской жизни поражают откровен­ным натурализмом, грубостью:” Улица провалилась, как нос сифилитика» или:” А с неба смотрела какая-то дрянь». А вот так, по Маяковскому, выглядит ночной пейзаж:

Будет луна.

Немножко.

А вот и полная повисла в воздухе.

Это Бог, должно быть,

Дивной серебряной ложкой

Роется в звезд ухе.

Примитивно-поэтическому описанию первой части автор противопоставляет усложненно-прозаическое объяснение.

В этих и других строках - демонстративный анти­эстетизм, стремление поразить читателя, столь свойст­венные футуристическому искусству. Поэт отстаивает право смотреть на мир по-своему. Он пишет:

А за солнцами улиц где-то ковыляла

Никому не нужная, дряблая луна.

Ночные огни города именуются солнцем, в то время как подлинное светило объявляется ненужным и -” дряб­лым». Применить подобный эпитет к воспетой в веках лу­не - это ли не вызов всей предшествующей поэзии?

В стихотворении” А вы могли бы?» герой обращает­ся к читателям:

Ноктюрн сыграть

На флейте водосточных труб?

Он - поэт, он -” право имеет» творить по своим законам. А” они» - они” ничего не понимают»:

Сумасшедший!

“Им» адресует поэт свое резкое” Нате»:

А если сегодня мне, грубому гунну,

Кривляться перед вами не захочется - и вот

Я захохочу и радостно плюну,

Плюну в лицо вам.

Для произведений Маяковского свойственно острое социальное звучание - антивоенное, революционное.” Долой ваши любовь, искусство, религию, строй!» - провозглашает поэт в четырех частях поэмы” Облако в штанах».

Листочки.

После строчек лис - точки.

Это стихотворение Маяковский не без вызова на­звал” Исчерпывающей картиной весны». Так автор с помощью футуристской словесной живописи рисует весенний пейзаж. Маяковский, занимаясь формальным поиском, произвольно делит слова на слоги, нарушает привычную конструкцию стихотворной строки. Он час­то прибегает к различным приемам звукописи (“а с се­вера - снега седей»;” отравим кровью воды Рейна»;” стихами велеть истлеть ей»). Он ломает правила грам­матики:

Где роза есть нежнее и чайнее? Или:

Душу вытащу, растопчу, чтоб большая!

Своего рода визитной карточкой Маяковского мож­но считать неологизмы. Словотворчество поэта, несо­мненно, имеет своим истоком поэтику футуристов. В его стихах -” адище города»,” земли отощавшее лонце»,” декабрый вечер».

Если б быть мне косноязычным,

Или Петрарка!

Душу к одной зажечь!

Парадоксальность первой части” снимается» во вто­рой: талант и любовь героя так велики, что к ним не применимы обыкновенные земные мерки.

Оценивая творчество Маяковского, не следует отри­цать влияние футуризма на эстетику автора. Именно это направление во многом сформировало будущего” лирика и трибуна». Пафос революционного обновления, поэзия индустриального города, вызов буржуазному бы­ту, с одной стороны, и активный поиск новых художест­венных форм - с другой, - вот то, что унаследовал в своем творчестве поэт от идей и методов футуризма. Годы, на протяжении которых он был связан с этим на­правлением, стали для него годами учения, формирова­ния поэтического мастерства, литературного кредо, по законам которого развивалось его дальнейшее твор­чество.

Только мы - лицо нашего Времени.
Рог времени трубит нами в словесном
искусстве.
В. Маяковский.
Начало XX века - время небывалого подъ-
ема русской поэзии, время, характеризую-
щееся появлением многих художественных
направлений - как продолжающих традиции
отечественной классики, так и модернистских.
К последним, несомненно, относится и футу-
ризм (от латинского тгйигит; дословно озна-
чает «будущее»).
Первоначально футуризм зародился в
Италии. Его первым теоретиком и практиком
был писатель Ф.Маринетти. Опубликован-
ный им в 1909 году «Манифест футуризма»
стал программным изложением эстетичес-
ких принципов нового направления. Новое
искусство должно быть устремлено в буду-
щее, именно ему принадлежит завтрашний
день. Его сторонники ратовали за отказ от
достижений культуры прошлого, за поиски
новых художественных средств, языковых
приемов. Футуризму свойственны резко вы-
раженные формалистические черты: забо-
та об увеличении «словаря в его объеме»,
«словоновшество», создание нового синтак-
сиса. Но при этом ему не чужды открыто со-
циальное содержание, революционный па-
фос, протест против тех «мерзостей жизни»,
которые несла современная им действитель-
ность.
Из недовольства традиционным искусст-
вом, по словам Маяковского, родился россий-
ский футуризм. Развивался он своим, неза-
висимым от европейского, путем. У русских
футуристов не было единой творческой орга-
низации, но у них было все же одна художест-
венно-эстетическая платформа. Их идейным
манифестом можно назвать сборник «Поще-
чина общественному вкусу», вышедший в
1912 году. Его основные положения: во-пер-
вых, сбросить « а, Достоевского, Тол-
стого и проч. с парохода современности»; во-
вторых, признать право поэта на «увеличе-
ние словаря в его объеме произвольными и
производными словами».
Футуристы утверждали приоритет формы
над содержанием; главное в художественном
творчестве - поиски новых формальных при-
емов, цель поэзии - самоценное, «самовитое»
слово.
Новое течение взяло на себя роль рево-
люционного искусства. В качестве такового
оно предложило следующие принципы: ан-
тиэстетизм, поэтизация уродливого и безоб-
разного, эпатаж публики, демонстративный
цинизм и нигилизм. Эти принципы футурис-
ты развивали не только в своем творчестве,
но и в образе жизни. Отсюда - экстрава-
гантные костюмы (к примеру, желтая кофта
Маяковского), разрисованные лица, нелепые
аксессуары, нарочитая грубость в обращении
с публикой. Вызывающим было и оформле-
ние их сборников, начиная от заголовков и
заканчивая грязно-серой дешевой бумагой.
Вывести буржуазную публику из состояния
равновесия - такую цель ставили перед со-
бой футуристы.
Творчество молодого Маяковского нераз-
рывно связано с футуризмом. Вместе с Д. Бур-
люком, В. Хлебниковым, А. Крученых он
участвовал в создании сборника «Пощечина
общественному вкусу», выступал на футу-
ристических вечерах-диспутах, писал крити-
ческие статьи, печатался в футуристических
изданиях того времени. Экспериментальный
поиск Маяковского во многом определялся
художественными установками футуризма; это
касается основных тем, поэтических средств,
языка его произведений.
На одном из поэтических вечеров автор
так определил красоту: «Это живая жизнь
городской массы, это - улицы, по которым
бегут трамваи, автомобили, отражаясь в зер-
кальных окнах и вывесках». И именно такую
красоту воспевает поэт. Для него существует
только один пейзаж - городской, В этом от-
ношении особенно красноречивы заголовки его
стихов: «Порт», «Уличное», «Вывескам», «Теа~
тры», «Адище города». При этом картины го-
родской жизни поражают откровенным на-
турализмом, грубостью: «Улица провалилась,
как нос сифилитика» или: «А с неба смотрела
какая-то дрянь». А вот так, по Маяковскому,
выглядит ночной пейзаж:
Будет луна.
Есть уже
немножко.
А вот и полная повисла в воздухе.
Это Бог, должно быть,
дивной серебряной ложкой
роется в звезд ухе.
Примитивно-поэтическому описанию пер-
вой части автор противопоставляет усложнен-
но-прозаическое объяснение.
В этих и других строках - демонстратив-
ный антиэстетизм, стремление поразить чита-
теля, столь свойственные футуристическому
искусству. Поэт отстаивает право смотреть на
мир по-своему. Он пишет:
А за солнцами улиц где-то ковыляла
никому не нужная, дряблая луна.
Ночные огни города именуются солнцем, в
то время как подлинное светило объявляется
ненужным и - «дряблым». Применить подоб-
ный эпитет к воспетой в веках луне - это ли
не вызов всей предшествующей поэзии?
В стихотворении «А вы могли бы?» герой
обращается к читателям:
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Он - поэт, он - «право имеет» творить
по своим законам. А «они» - они «ничего не
понимают»:
Сумасшедший!
Рыжий!
«Им» адресует поэт свое резкое «Нате»:
А если сегодня мне, грубому гунну,
кривляться перед вами не захочется -
и вот
я захохочу и радостно плюну,
плюну в лицо вам.
Для произведений Маяковского свойст-
венно острое социальное звучание - антиво-
енное, революционное. «Долой ваши любовь,
искусство, религию, строй!» - провозглаша-
ет поэт в четырех частях поэмы «Облако в
штанах».
Листочки.
После строчек лис -
точки.
Это стихотворение Маяковский не без вы-
зова назвал «Исчерпывающей картиной весны».
Так автор с помощью футуристской словес-
ной живописи рисует весенний пейзаж. Ма-
яковский, занимаясь формальным поиском,
произвольно делит слова на слоги, наруша-
ет привычную конструкцию стихотворной
строки. Он часто прибегает к различным при-
емам звукописи («а с севера - снега седей»;
«отравим кровью воды Рейна»; «стихами ве-
леть истлеть ей»}. Он ломает правила грам-
матики:
Где роза есть нежнее и чайнее?
Или:
Душу вытащу,
растопчу,
чтоб большая!
Своего рода визитной карточкой Маяков-
ского можно считать неологизмы. Словотвор-
чество поэта, несомненно, имеет своим исто-
ком поэтику футуристов. В его стихах -
«адище города», «земли отощавшее лонце»,
«декабрый вечер».
Художественные метафоры и сравнения
автора часто усложнены и требуют особо
тщательного прочтения, расшифровки:
Если б быть мне косноязычным,
как Дант
или Петрарка!
Душу к одной зажечь!
Парадоксальность первой части «снима-
ется» во второй: талант и любовь героя так
велики, что к ним не применимы обыкновен-
ные земные мерки.
Оценивая творчество Маяковского, не сле-
дует отрицать влияние футуризма на эстети-
ку автора. Именно это направление во мно-
гом сформировало будущего «лирика и три-
буна». Пафос революционного обновления,
поэзия индустриального города, вызов бур-
жуазному быту, с одной стороны, и активный
поиск новых художественных форм - с дру-
гой, - вот то, что унаследовал в своем твор-
честве поэт от идей и методов футуризма. Го-
ды, на протяжении которых он был связан
с этим направлением, стали для него годами
учения, формирования поэтического мас-
терства, литературного кредо, по законам
которого развивалось его дальнейшее твор-
чество.

Термин «футуризм» произошел от латинского слова “будущее”, зародилось направление в начале 20 века в Италии, в России наибольшее распространение получил в 1920-х годах, наиболее известными его представителями были В.В. Каменский, А.Е. Крученых и В.В. Маяковский.

1. Основной идеей футуристов было полное отделение от “классической” культуры. Им было свойственно пренебрежение по отношению к традиционным правилам и канонам в искусстве. Они высмеивали старую школу даже в стихах.
2. Они стремились совершить революцию в творчестве, поэтому нередко воспевали политические перевороты и бунты. Отсюда вытекает картина современного мира, изображенного постоянно в движении, меняющимся изо дня в день.
3. Само творчество представлено как изобретение, продукт человеческого труда. На первый план выходит эстетика большого города и технического прогресса в противоположность естественному, природному миру, который так любили идеализировать поэты старой школы.
4. Авторы экспериментировали со словообразованием, создавали причудливые словосочетания, неологизмы, размеры. Их творчество радикально отличалось от всего того, что было сделано ранее.
5. Для идейно-тематического содержания работ футуристов характерна неприязнь к капитализму и всему, что с ним связано: господствующему классу, общепринятым моральным нормам, конформистской позиции церкви и т.д.

Особенности футуризма Маяковского

1. Самое яркое отличие произведений Маяковского от других представителей футуризма заключается в преувеличении личности поэта, ему часто посвящаются хвалебные строки, он ставится выше других.
2. Помимо отрицания и презрения ко всему, что было раньше, в работах Владимира Владимировича яро выражен протест к настоящему, он противопоставляет себя обществу и сложившемуся государственному строю. Взгляды и мысли поэта обращены к будущему.
3. Красота заключена в городских пейзажах, бурной урбанистической жизни.
4. Очень часто в своих произведениях Маяковский использовал метафоры (скрытое сравнение) для своих противопоставлений и звукопись (повторение одинаковых гласных или согласных).
5. Ну и, конечно, не стоит забывать про его знаменитую “лесенку”, которая использовалась для выделения самых важных отрезков стихотворения.

Примеры из поэзии Маяковского

Будет луна.
Есть уже
немножко.
А вот и полная повисла в воздухе.
Это бог, должно быть,
дивной
серебряной ложкой
роется в звезд ухе.
(“Лунная ночь”).

Небольшая пейзажная зарисовка, в которой примитивная констатация факта сменяется сложным религиозно-философским объяснением, это создано для нарушения баланса стихотворения, избавления от гармонии, чтобы читавшим было труднее воспринять написанное, — это один из способов выражения антиэстетизма. Кроме того, здесь очевиден издевательский тон автора, когда речь заходит о религиозных предрассудках, пытающихся объяснить природные явления. Иронично перечисляя их, поэт пропагандирует антиклерикальные настроения.

Через час отсюда в чистый переулок
вытечет по человеку ваш обрюзгший жир,
а я вам открыл столько стихов шкатулок,
я – бесценных слов мот и транжир
(“Нате!”)

Здесь мы видим все отвращение, испытываемое поэтом к людям, он называет их попросту жиром, когда как себя он наоборот ставит выше остальных, представляясь носителем и владельцем слов и языка, да еще и тем, кто бесцеремонно швыряет их на ветер.

Я хочу,
чтоб к штыку
приравняли перо.
(“Домой!”)

В данных строках происходит попытка донести до читавших одну из идей футуризма, про которую писалось выше, а именно приравнять искусство к продукту труда, а поэтов – к солдатам.

Адище города окна разбили
на крохотные, сосущие светами адки.”
(“Адище города”).

Ну и наконец, та самая игра со словами в попытках придать им абсолютно разные формы, не существующие в речи.

Поэтика русского футуризма

Для футуристов практически не имело значения содержание их работ, все ставки были сделаны на форму повествования, и чем она необычнее, тем лучше. Все свои идеи они пытались донести до читателей посредством диалога, именно поэтому большинство футуристских стихотворений сделаны в виде разговора, или же обращения к кому-либо. Все они писались с целью шокировать, эпатировать слушателей, в декламационном стиле (выразительное чтение, удобный ритм) для большего удобства публичных выступлений. Лирический герой был практически не важен, ему не уделялось достаточно внимания, куда интереснее была стремительно меняющаяся реальность вокруг него.

Манифест русского футуризма

Составлен был в 1912, призывает забыть все, что было до этого, избавиться от классических произведений под авторством Пушкина, Толстого, Горького и так далее и провозгласить футуристов единственными представителями их времени. Манифест требует уничтожить существующий русский язык, образ мыслей, сложившиеся ценности, чтобы заменить их на новые. Отрицает наличие здравого смысла и фальшивой красоты, предпочитая им эксперименты. Просит увеличить словарь с помощью произвольно составленных производных от уже имеющихся слов. Впоследствии текст манифеста увеличился, и в нем появились лозунги отделения искусства от государства, а также передача всех театров, музеев, художественных академий и так далее в руки самим деятелям искусства.

Интересно? Сохрани у себя на стенке!

В 1912г., вступив на литературную стезю, Маяковский оказался в кругу молодых ниспровергателей, отрицавших старое искусство, старую культуру и вообще все старое. Именовали они себя футуристами. Давид Бурлюк, лидер этого направления, так провозглашал его идеи: "Мы революционеры искусства. Мы всюду должны нести протест и клич "Сарынь на кичку!" Нашим наслаждением должно быть отныне эпатированье буржуазии... Больше издевательства над мещанской сволочью! Мы должны разрисовать свои лица, а в петлицы, вместо роз, вдеть крестьянские ложки. В таком виде мы пойдем гулять по Кузнецкому и станем читать стихи в толпе..." (31; 89).

Если судить по отзыву Д.Бурлюка, данному в письме В.Каменскому, по внутреннему состоянию и складу характера провозглашенным принципам футуризма наиболее соответствовал Маяковский: "Этот взбалмошный юноша - большой задира, но достаточно остроумен, а иногда сверх. Дитя природы, как ты и мы все. Находится Маяковский при мне постоянно и начинает писать хорошие стихи. Дикий самородок, горит самоуверенностью. Я внушил ему, что он - молодой Джек Лондон. Очень доволен. Приручил вполне, стал послушным: рвется на пьедестал борьбы" (17; 469).

О том, как юный поэт "рвался на пьедестал борьбы" и какие это приобретало порой формы выражения, дает некоторое представление воспоминание Б.Лифшица, повествующее о том, как они с Маяковским однажды посетили столовую для вегетарианцев:

"Цилиндр и полосатая кофта сами по себе врывались вопиющим диссонансом в сверхдиетическое благолепие этих стен, откуда даже робкие помыслы о горчице были изгнаны как нечто греховное. Когда же Маяковский встал наконец из-за стола и, обратясь лицом к огромному портрету Толстого, распростершего над жующей паствой свою миродержавную бороду, прочел во весь голос - не прочел, а рявкнул, как бы отрыгаясь от вегетарианской снеди, незадолго перед тем написанное восьмистишие:

В ушах обрывки теплого бала,

А с севера снега седей -

Туман, с кровожадным лицом каннибала,

Жевал невкусных людей.

Часы нависали как грубая брань,

За пятым навис шестой.

А с неба смотрела какая-то дрянь

Величественно, как Лев Толстой,-

мы оказались во взбудораженном осином гнезде.

Разъяренные пожиратели трав, забыв о заповеди непротивления злу, вскочили со своих мест и, угрожающе размахивая кулаками, обступали нас все более и более тесным кольцом.

Не дожидаясь естественного финала, Маяковский направился к выходу" (27а).

Впрочем, такое поведение было свойственно не одному Маяковскому, а всем футуристам. Их поэтические выступления, посещение кафе или даже простой выход в город нередко сопровождались скандалами, искусственным эпатажем публики. Вот один из подобных эпизодов, зафиксированный В.Шкловским:

"Выступали акмеисты, потом кто-то из футуристов сказал про Короленко, что он пишет серо.

Аудитория решила нас бить.

Маяковский прошел сквозь толпу, как раскаленный утюг сквозь снег. Крученых шел, взвизгивая и отбиваясь галошами (...).

Я шел, упираясь прямо в головы руками налево и направо, был сильным, - прошел" (52; 72).

Газетные публикации тех лет подтверждают, что эпатаж публики был одним из основных принципов футуристов. Одна из харьковских газет так описывала появление футуристов в городе: "Вчера на Сумской улице творилось нечто сверхъестественное: громадная толпа запрудила улицу. Что случилось? Пожар? Нет. Это среди гуляющей публики появились знаменитые вожди футуризма - Бурлюк, Каменский, Маяковский. Все трое в цилиндрах, из-под пальто видны желтые кофты, в петлицах воткнуты пучки редиски..." После первого выступления футуристов в Харькове газета отмечала: "... верзила Маяковский, в желтой кофте, размахивая кулаками, зычным голосом "гения" убеждал малолетнюю аудиторию, что он подстрижет под гребенку весь мир, и в доказательство читал свою поэзию: "Парикмахер, причешите мне уши". Очевидно, длинные уши ему мешают" (17; 478).

Эта же тенденция - вызывающее противопоставление себя толпе, публике, аудитории, посетителям кафе - найдет впоследствии наиболее сильное воплощение в стихотворениях "Нате!", "Вам!"

Таким образом, можно заметить, что истоки поэтической эстетики и эстетики поведения Маяковского восходили к программным принципам и установкам русских футуристов. Для них важно было не зависеть от стереотипов, от традиций; создавать новое искусство без оглядки на авторитеты и установившиеся законы, а если они мешают - сбросить весь этот "хлам" с парохода современности. Так они расчищали свой "пароход" от Пушкина, Толстого, Достоевского вплоть до Блока и Андрея Белого.

Такое безоглядное отрицание культуры прошлого ничего хорошего не предвещало, однако, не обошлось и без положительного результата. Свободное обращение со словом, ритмом, рифмой, образом дало неожиданный эффект: Маяковскому удалось обновить и обогатить русскую поэзию, дать ей сильнейший импульс для дальнейшего развития.

Раннее творчество. Образ лирического героя

Мы настолько привыкли, что стих Маяковского является нам "весомо, грубо, зримо", что даже представить себе не можем, что лирический герой поэта может быть добрым и нежным. Вспомним его "Послушайте!" (1914), стихотворение с каким-то расслабленным ритмом, в котором рифма почти не ощущается. И начинается оно по-ребячьи непосредственно, словно окликнули вас на улице и не стихами, а прозой:

Послушайте

Ведь если звезды зажигают -

значит - это кому-нибудь нужно?

Значит - кто-то хочет, чтобы они были?

Значит - кто-то называет эти плевочки

жемчужиной?..

И вот перед нами разворачивается незатейливая картина: идут двое - он и она. Он - тихий и робкий. И еще - добрый. Она... Она - пугливая. Ей боязно оттого, что кругом темно. И она идет, поеживаясь от страха, боясь даже оглянуться по сторонам: а вдруг там страшное что-то...

Впрочем, в стихотворении нет всего этого, в нем лишь брошен экономный штрих: герой говорит "кому-то". Кому? И здесь уже срабатывает фантазия читателя. Каждый по-своему дорисовывает в воображении представленную поэтом картину, придавая ей законченность либо любовного, либо чисто философского сюжета. После вступительных, звучащих риторически вопросов, говорится о действиях героя:

И, надрываясь

в метелях полуденной пыли,

врывается к богу,

боится, что опоздал,

целует ему жилистую руку,

чтоб обязательно была звезда! -

клянется -

не перенесет эту беззвездную муку!..

Ну, как можно было не внять такой отчаянной просьбе, такой мольбе? И Бог придумал звезды, зажег и рассыпал по всему небу, чтобы там, на далекой земле, девочка не боялась темноты...

А юноша как будто и не осознает того, что он стал инициатором явления вселенского масштаба. Ему куда важней, что чувствует теперь девушка: "Ведь теперь тебе ничего? Не страшно? Да?!"- робко допытывается он у нее. Это для нее он зажег звезды так же просто, как поднял бы уроненный ею платок. Сколько же неосознаваемой доброты в его сердце, запаса человечности, если из-за такой простой причины способен вскарабкаться на небо к самому богу?!.

Но лирический герой Маяковского бывал нахален и дерзок.

С детской наивностью мог он спросить у толпы: "А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?" Я, мол, могу! Вот сейчас возьму водосточную трубу и сыграю. А вы сможете?! А спустя некоторое время он играл уже на флейте собственного позвоночника, как из футляра, вынимая его из спины.

Он мог взобраться на эстраду и душевно признаться благочестивой публике:

А если сегодня мне, грубому гунну,

кривляться перед вами не захочется - и вот

я захохочу и радостно плюну,

Вот вы, мужчина, у вас в усах капуста

где-то не докушанных, недоеденных щей;

вот вы, женщина, на вас белила густо,

вы смотрите устрицей из раковин вещей...

О себе же мог сообщить с расчетом на эффект:

Иду - красивый,

двадцатидвухлетний...

Впрочем, к себе он обращался не только с комплиментами. Вот другая часть его самохарактеристики:

"Милостивые государыни и милостивые государи!

Я - нахал, для которого высшее удовольствие ввалиться, напялив желтую кофту, в сборище людей, благородно берегущих под чинными сюртуками, фраками и пиджаками скромность и приличие.

Я - циник, от одного взгляда которого на платье у оглядываемых надолго остаются сальные пятна величиною приблизительно в десертную тарелку.

Я - извозчик..."

Герой Маяковского мог сшить себе черные штаны из бархата своего голоса, а из трех аршин заката - желтую кофту. Он мог спокойно выйти на площадь и надеть на голову целый квартал, словно рыжий парик; или же истомившимися по ласке губами тысячью поцелуев покрыть" умную морду трамвая". Мог признаться, что он "равный кандидат и на царя вселенной, и на кандалы", и при этом, как бы между прочим, взять, надеть ошейник на Наполеона и повести его, как мопса.

землю саму

зови на вальс!-

мог крикнуть он жителю планеты. К самой же планете мог обратиться как к чему-то равному себе: "Земля!/ Дай исцелую твою лысеющую голову..." Вообще у него было ощущение соразмерности планетам, звездам, солнцам. Так, о луне он сообщал: "Идет луна -/ жена моя./ Моя любовница рыжеволосая".

Особой неприязнью пользовалось у него почему-то солнце. Он постоянно придирался к нему, бросал вызовы, предъявлял претензии. Вот и на этот раз: "Солнце!/ Чего расплескалось мантией?/ Думаешь - кардинал?". И, видимо, чтоб оно не зазнавалось слишком, брал его и моноклем вставлял в широко растопыренный глаз.

Столь же просто и "нахально" обращался он и к небесному своду.