Конечно, одной физической силы для победы мало: воздушный бой - это проверка всех моральных и физических качеств советского лётчика. Нужно обладать отличной техникой пилотирования, мастерством, а главное, теми моральными качествами, которые свойственны советскому воину. В минуту, когда, казалось, я теряю последние силы, меня поддерживала одна лишь мысль: «Я выполняю приказ Родины, воюю за правое дело Ленина - Сталина!» В бою советский истребитель дерётся до того мгновения, пока бьётся его сердце, пока не иссякло горючее в баках, пока не израсходован весь боекомплект, пока самолёт держится в воздухе. Владеет им и чувство боевого братства. Иногда после предельного напряжения в бою кажется, что ты не в состоянии драться, но взглянешь на товарищей, ведущих бой, и держишься: уходить с поля боя, когда друзья ещё дерутся, немыслимо.

Большой моральной поддержкой для меня был голос с земли. Когда, чувствуя крайнее нервное напряжение, я слышал по радио знакомый голос: «Держись!», то сразу ощущал прилив новых сил.

25. СЛОВО С ЗЕМЛИ

Слово с земли поддерживало нас и нередко играло решающую роль в выполнении боевого задания.

Заместитель командира авиасоединения подполковник Боровой, опытный боевой лётчик, прекрасно знал «по полёту» всех лётчиков соединения, которые летали на прикрытие наземных войск. Он следил за нашими действиями в воздухе, но его команды, своевременно подаваемые по радио, решали исход боя. Они мне очень помогали во время прикрытия войск.

Патрулирую над линией фронта. Напряжённо слежу за воздухом. Внизу идёт бой. Воздушный враг не появляется. Улетать без боя не хочется, а срок патрулирования уже истекает. Беру курс домой. Возбуждение, какое бывает перед боем, проходит, и только теперь ощущаю усталость: это уже третий вылет. Бесплодное ожидание противника иногда утомляет больше, чем бой.

Сокол тринадцать! Сокол тринадцать! Фашисты прилетели. Бей их, бей!

Боровой говорит спокойно, но быстро.

Молниеносно разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Усталости как не бывало.

Вижу, к линии фронта приближаются девять «хейншелей» (двухмоторные вражеские самолёты) и четыре истребителя.

Я взглянул на бензомер - горючее на пределе. Можно дать короткий бой и дотянуть до аэродрома.

«Хейншели» начали выстраиваться в круг, готовясь штурмовать наши войска. Один уже заходил на штурмовку.

Командую Брызгалову, чтобы он с парой связал боем истребителей, а я с четвёркой сверху, сзади, стремительно бросаюсь на врага. Прицеливаюсь. Дистанция подходящая. Открываю огонь. Самолёт врага загорается и падает на территорию противника. Отхожу в сторону. Раздаётся спокойный голос Борового:

Внимание! Второй «хейншель» заходит на штурмовку. Бей! Не теряй ни секунды!

Разворачиваюсь. Точно так же заходит на штурмовку и второй «хейншель». Мне кажется, что передо мной первый «хейншель». Нет, это уже второй! Он упрямо намеревается тем же способом штурмовать наши войска.

Оглядываюсь - все мои лётчики на месте. Брызгалов и его ведомый мастерски навязывают бой истребителям врага.

И точно так же, как и в первом случае, стремительно захожу сверху, сзади, в хвост «хейншелю» и даю очередь с той же дистанции. Второй «хейншель» вспыхивает и падает неподалёку от первого.

Молодец, так их! Давай ещё! - кричит подполковник Боровой.

Вижу, Брызгалов отогнал истребителей противника. Мухин держится рядом со мной.

Разворачиваюсь. Вести бой не с кем: «хейншели» удрали.

Мы возвращаемся на свой аэродром. Это был решительный, скоротечный бой. В этом бою большую роль сыграло слово с земли.

26. ПЕРВОЕ МАЯ ЗА РУБЕЖОМ

Идут напряжённые воздушные бои. В воздухе с рассвета дотемна стоит гул авиационных моторов.

Появились вражеские самолёты, на бортах которых были намалёваны череда, кости и прочие эмблемы в этом же роде: фашисты всеми способами старались воздействовать на психику наших лётчиков.

На нас эта ерунда - назвать это иначе было нельзя, - понятно, не производила никакого впечатления, служила лишь поводом для насмешек.

Черепа и кости они, видимо, для себя заранее заготовили, - посмеивались лётчики.

Мы делаем по нескольку вылетов в день. Несмотря на напряжённую, изнуряющую обстановку в воздухе, дерёмся мы яростно, с неиссякаемой энергией. Радуют успехи каждого боя.

Попытка противника перейти в контрнаступление была сорвана при тесном и чётком взаимодействии наших наземных войск и авиации.

Мы - за рубежом.

Садимся на аэродром севернее Ясс. Безоблачный, ясный день. Жарко. Вокруг аэродрома - сады. Всё в цвету. Красиво. Но я многое бы дал, чтобы только взглянуть на заросшее осокой болотце у родной Ивотки…

Вечером, после трудного боевого дня, собираемся на командном пункте.

Заместитель командира по политической части читает нам первомайский приказ Верховного Главнокомандующего.

Здесь, за пределами Родины, мы, советские воины, испытывали какое-то особенно глубокое и радостное волнение, слушая слова сталинского приказа:

«…Красная Армия вышла к нашим государственным границам с Румынией и Чехословакией и продолжает теперь громить вражеские войска на территории Румынии».

И мы, советские лётчики, горды тем, что есть и наша доля в этой очередной победе наших войск.

27. САМОЛЁТ КОЛХОЗНИКА КОНЕВА

Полетите на тыловой аэродром. Получите там подарок от колхозника из Сталинградской области. Полетите с Брызгаловым на «По-2».

Я не стал расспрашивать командира. Взял парашют и отправился с Брызгаловым к «По-2».

В последний раз я поднимался на «По-2», когда сдавал испытания в аэроклубе. Много воды утекло с той поры!

Подлетая к аэродрому, я ещё издали заметил на стоянке в стороне от других новенький, поблёскивающий на солнце самолёт.

Меня и Брызгалова окружили корреспонденты.

Оказалось, что машина, которую командование поручило мне, была построена на личные сбережения колхозника Конева. Лётчик, пригнавший её, сказал, что самолёт хороший, облегчённого типа. Я быстро зашагал к самолёту, продолжая расспрашивать лётчика.

На хвосте самолёта стояло: № 14. На левом борту красными буквами было начертано: «Имени Героя Советского Союза подполковника Конева Н.», а на правом борту - «От колхозника Конева Василия Викторовича».

Ко мне подошёл представитель штаба нашего авиасоединения, пожал руку и сказал:

Вы уже, вероятно, прочли надписи на бортах машины. У неё замечательная история. Шестидесятилетний колхозник-пчеловод Василий Викторович Конев из колхоза «Большевик», Сталинградской области, внёс свои трудовые сбережения в фонд Советской Армии и попросил товарища Сталина о том, чтобы на них был построен самолёт имени Героя Советского Союза Конева. Просьба славного советского патриота выполнена. Василий Викторович Конев - односельчанин подполковника Конева, павшего смертью храбрых в неравном бою в начале войны. Вот послушайте, что пишет колхозник Конев…

Представитель штаба соединения вынул из планшета письмо Конева и прочитал его.

Колхозник Конев просил лётчика, которому будет вручён самолёт имени Героя Советского Союза Конева, беспощадно мстить фашистам за смерть героя Конева, бить врага до нашей окончательной победы.

Машина прислана в распоряжение командования нашего авиасоединения, - продолжал представитель штаба, - и оно решило дар сталинградского колхозника передать вам, капитан Кожедуб… Поздравляю вас, искренне желаю успехов!

В зале Победы - главном зале Центрального музея Вооруженных Сил России - на стенде, рассказывающем о боевом пути прославленных летчиков-истребителей трижды Героев Советского Союза А. И. Покрышкина и И. Н. Кожедуба, среди многих других реликвий помещена и фотография: молодой, улыбающийся Иван Кожедуб в кабине своего самолета. Этот снимок, помимо вполне понятной исторической ценности, замечателен еще и тем, что на фюзеляже боевой машины отчетливо видна надпись: «От колхозника Конева...»

Да, «Лавочкин-5», на котором летом 1944 года г. в небе над Прутом, в районе румынского города Яссы воевал замечательный советский летчик, был построен на личные средства Василия Викторовича Конева, колхозника сельхозартели «Большевик» Бударинского района Сталинградской области.

Иван Никитович Кожедуб узнал о том, какой самолет ему предстоит получить, только прибыв по распоряжению командования на тыловой аэродром. Встретивший его офицер штаба авиасоединения сказал, что шестидесятилетний пчеловод внес свои трудовые сбережения в Фонд обороны и попросил построить на них боевой самолет имени Героя Советского Союза летчика-истребителя подполковника Г. Н. Конева (подполковник Георгий Николаевич Конев - племянник В. В. Конева - тоже летчик-истребитель, незадолго до этого погиб на фронте).
Вскоре состоялась торжественная передача именного самолета. Об этом событии сообщала газета «Красная звезда» 3 июня 1944 г. в корреспонденции «Самолет колхозника Конева передан Герою Советского Союза Ивану Кожедубу». В ней говорилось: «На аэродроме авиачасти состоялся митинг. Боевой подарок советского патриота - «Лавочкин-5» вручен Герою Советского Союза капитану Кожедубу. На боевом счету героя-летчика 38 сбитых им вражеских самолетов».

Можно добавить только, что Ивану Никитовичу вручили в тот день и письмо знатного пчеловода. Василий Викторович Конев наказывал в нем летчику, которому будет передан построенный на его средства именной самолет, беспощадно мстить за смерть героя Конева, бить врага до окончательной победы.
По возвращении в родную часть Кожедуб написал ответ ветерану-колхознику, обещая выполнить его наказ.

А сдержать данное слово было совсем не просто. На их участке фронта появились фашистские асы-охотники, и к тому же новый самолет Кожедуба заметно выделялся среди других - на левом борту словно светилась белая надпись: «Имени Героя Советского Союза подполковника Конева», на правом - «От колхозника Конева». Гитлеровские летчики сразу выделяли такие машины и старались в первую очередь сбить именно их.
В одном из первых боевых вылетов на подаренном самолете Иван Никитович сбил вражеский самолет.
Однако самую, пожалуй, суровую проверку и пилот, и его самолет прошли чуть позже. В то утро И. Кожедуб повел большую группу самолетов на прикрытие с воздуха наших наземных войск. Они разогнали две группы фашистских бомбардировщиков, сбив несколько «Фокке-Вуль-фов-190» и «Юнкерсов-87» и заставив остальных сбросить бомбы на свои же позиции. Бой был жестоким. Получив повреждения, наши самолеты один за другим выходили из боя. И так случилось, что в конце концов Иван Кожедуб оказался над линией фронта один: «Значит, пора возвращаться на родной аэродром»,- решил он. И тут в наушниках раздался голос командира, предупреждавшего о приближении третьей группы бомбардировщиков. А затем приказ: сбить ведущего.

Иван Кожедуб пошел в атаку. Гитлеровские бомбардировщики открыли по нему ураганный огонь. А он не отвечал, желая подойти к врагу как можно ближе, чтобы бить наверняка. И вот ведущий на прицеле, Огонь в упор - и вперед, сквозь строй «юн~ керсов».
Задание выполнено! Разворот на 180 градусов, курс - на свой аэродром. И тут началось!

На отважного советского летчика ринулись фашистские истребители прикрытия. Видно, решили взять реванш! Но выручили летное мастерство Кожедуба, его самообладание и высокие технические качества машины. Ошеломив гитлеровцев сложнейшими фигурами высшего пилотажа, он избежал пулеметных очередей и оторвался от противника. А тут на помощь подоспели краснозвездные «яки».
Вскоре в часть приехал корреспондент, желавший узнать подробности этой беспримерной схватки в воздухе. Но поговорить с Иваном Никитовичем ему не довелось, а командир на вопрос, какими качествами должен обладать летчик-истребитель, чтобы совершить то, что удалось сегодня Кожедубу, ответил:
- Качествами Ивана Кожедуба.
- И иметь на вооружении такую технику,- думается, можно было бы добавить.
А вечером того же дня Иван Никитович прочел на КП письмо Конева.

«Товарищ командир! - писал пчеловод.- Очень прошу Вас отпустить ко мне капитана Ивана Никитовича Кожедуба хотя бы на один день, конечно, если позволит военная обстановка,- в любой день на Ваше усмотрение. Я обниму Ивана Никитовича, как родного сына. Район приготовил центнер меду для летчиков Вашей части. Урожай в нынешнем году ожидается хороший. Рад сообщить Вам, что мои сыновья на фронте, и до меня доходят вести, что воюют они неплохо. Жду Вашего ответа, жду Ивана Никитовича в гости. Желаю всем его друзьям боевых успехов, и чтобы они с победой вернулись домой. В. В. Конев».

Конечно, в той обстановке отпуск Иван Кожедуб получить никак не мог - очень уж горячая была пора. Так и написал Коневу командир части. А летчик отправил ему свое очередное письмо:
«Дорогой Василий Викторович! Спешу сообщить, что на Вашем самолете я сбил восемь самолетов врага, из них пять хваленых «Фокке-Вульфов-190»...

Вскоре Кожедуб получил новое назначение. Перед тем как навсегда расстаться, а родной частью, Иван Никитович пошел, проститься со своим самолетом. На нем до конца войны летал друг Кожедуба Герой Советского Союза Павел Брызгалов.
Такова фронтовая биография этой замечательной боевой машины, построенной на средства обыкновенного пчеловода Василия Викторовича Конева.

Тяжело перенесли эту утрату родные, друзья и знакомые лётчика. Песковский райком партии и райком комсомола почтили память Конева митингом. А дядя лётчика Василий Викторович Конев продал всё, что мог, и внёс деньги на самолёт, который передали лучшему лётчику Ивану Кожедубу.

Вот какую великую и простую историю скрывал молчаливый экспонат.

"Вечная слава героям", - писали мы на могилах погибших. Пусть этот подлинный рассказ послужит памяти одного из таких героев.

Григорий Балыдин.

Герой Советского Союза, капитан Иван Никитович Кожедуб у истребителя Ла-5ФН, построенного на средства пчеловода В.В. Конева сельхозартели «Большевик» Бударинского района Сталинградской области.

В.В. Конев, передавая свои сбережения в Фонд обороны, попросил построить на них самолет имени своего племянника, летчика-истребителя, Героя Советского Союза Георгия Николаевича Конева, погибшего 30 декабря 1942 года. Поэтому помимо надписи на правом борту самолета — «От колхозника Конева Василия Викторовича», на левом борту была надпись «Имени Героя Советского Союза подполковника Конева».

Самолет был передан Ивану Кожедубу в мае 1944 года. На нем он сбил 8 самолетов противника. После перевода Кожедуба в другую часть на этой машине летал сначала Кирилл Евстигнеев, а затем — Павел Брызгалов, одержавший на этом самолете 12 побед и к концу войны получивший звание Героя Советского Союза.

Самолет У-2 «Казанский комсомолец», переданный комсомольцами Казани в состав 930-го авиаполка.

В августе 1942 года комсомольцы Татарии на сбереженные средства приобрели шесть самолетов У-2 (По-2) и передали их в дар 930 ближнебомбардировочному авиаполку. Самолеты носили имена «Казанский комсомолец», «Комсомолец Татарии», «Пионер Татарии», «Кзыл Татарстан» и «Зеленодольский комсомолец».

Штурмовик Ил-2 с надписью «Герой Советского Союза Олег Кошевой» из состава авиаэскадрильи «Герои Краснодона», построенные по инициативе краснодонцев с участием всех трудящихся области, переданные 766-му штурмовому Краснознаменному ордена Кутузова авиаполку 3-й воздушной армии.

Истребители Як-7, построенные на средства жителей Новосибирской области. На переднем плане Як-7а с надписью «Новосибирский комсомол». В той же эскадрилье были самолеты Як-7а «Комсомол Колымы» и «Комсомол Кузбасса».

Передача самолета Пе-2 «Таганрогский пионер» 135-му гвардейскому Таганрогскому бомбардировочному авиационному полку.

Самолет был построен на деньги, собранные таганрогскими школьниками после освобождения города 30 августа 1943 года. Передача происходила 19 мая 1944 года в День пионерии на аэродроме Веселое в Крыму.

Первый экипаж составили летчик Петр Моисеев, штурман Владимир Пеший и стрелок-радист Владимир Монаев. Кроме Петра Моисеева, на самолете летали Андрей Заплавнов и Николай Бондаренко, написавший впоследствии книгу «Летим на разведку». Все экипажи пережили войну.

Всего «Таганрогский пионер» совершил 73 боевых вылета. Воевал в Крыму, Белоруссии, Литве, Восточной Пруссии. Использовался в основном для разведки. Был списан в 1949 году.

Бронепоезд «Смерть немецким оккупантам», построенный московскими рабочими.

Канадские офицеры у среднего танка Ram (Баран) Mk I, спроектированного на базе американского танка M3. В передней части танка закреплена латунная табличка с надписью «Дар граждан (городов) Китченер и Ватерлоо, Онтарио».

Этот танк был изготовлен в апреле 1942 года. В мае 1942 года Шестой бронетанковый гусарский канадский полк, на вооружение которого поступила эта машина, прибыл Великобританию. В октябре 1944 года танк был выведен из эксплуатации и законсервирован, а в начале 1945 года окончательно списан.

Танки данного типа никогда не принимали участия в боевых действиях, однако широко использовались в канадских и британских войсках в учебных целях.

Дважды Герой Советского Союза майор А.В. Алелюхин на истребителе Ла-7, подаренном ему трестом №41 НКАП (Народного комиссариата авиационной промышленности). Восточная Пруссия.

Алексей Васильевич Алелюхин — один из самых известных советских летчиков-асов. За войну он совершил около 600 боевых вылетов, провел рекордное число боев — 258, сражался с самолетами немецкого, итальянского, польского, французского, румынского, голландского и английского производства, был ранен, горел, сажал подбитую машину на «вынужденную» и прыгал с парашютом, одержал за войну 57 только официальных побед. В последние месяцы войны летал на именном истребителе Ла-7 с надписью «Алексею Алелюхину от коллектива треста №41 НКАП».

Смотр эскадрильи «Чапаевцы». Эскадрилья Ил-2М3 «Чапаевцы» была построена на средства трудящихся города Чапаевска и передана 1-му Белорусскому фронту.

Летчики у истребителя Ла-5 №60 дважды героя СССР Е.Я. Савицкого эскадрильи «Валерий Чкалов» 159-го истребительного авиаполка, построенного на средства трудящихся Горьковской области. На заднем плане — транспортный самолет Як-6, выпущенный, по некоторым данным, серией 381 машина.

Экипаж советского танка Т-34-76 «Маршал Чойбалсан» (из танковой колонны «Революционная монголия») и приданный десант на отдыхе. Курская дуга.

На фото именной танк «Маршал Чойбалсан» из состава 112-й танковой бригады 6-го танкового корпуса 1-й танковой армии генерала Катукова. С началом боев на Курской дуге 112 тбр находилась во втором эшелоне обороны 1-й танковой армии. 112 тбр вступила в бой 8 июля 1943 года в районе хутора Сырцев.
Танковая колонна «Революционная Монголия» была создана на средства МНР. 12.01.43 г. колонну (32 Т-34, 21 Т-70) принимала 112-я Краснознаменная танковая бригада. Делегацию МНР возглавлял сам маршал Х.Чойбалсан. Один танк он передавал лично. На танковых башнях помимо названия колонны были нанесены надписи, от какого аймака(территориального образования) дарствуется данная машина.

Экипаж танка «Маршал Чойбалсан»: командир танка лейтенант И. М. Леушин, механик-водитель старшина П. Т. Токарев и радист-пулеметчик сержант П. М.Окунев.
Гвардии старший лейтенат, командир танкового взвода 44 гв.ТБР Леушин Иван Михайлович, 1918 года рождения, уроженец Кировской области сгорел в танке в Германии 2 марта 1945 года.

Леонид Утесов на крыле истребителя Ла-5Ф, построенного на средства его ансамбля «Веселые ребята». Момент передачи машины в войска.

Ла-5Ф с бортовым номером «14» бело-го цвета «Веселые Ребята» старшего лей-тенанта Александра Мастеркова, 5-й гвардейский истребительный авиаполк. На правом борту фюзеляжа сделана надпись «От джаз-оркестра Л. Утесова».

Это один из двух истребителей Ла-5Ф, пост-роенных на сбережения артис-тов джаз-банды Леонида Утесова. Само-леты были переданы летчикам 5-го ГИАП в ноябре 1943 г. Оба самолета летали в со-ставе 5-го ГИАП до самой Победы.

Самолет-истребитель Як-1Б в зимнем камуфляже. На борту самолета — дарственная надпись «Лётчику Сталинградского фронта Гвардии Майору тов. Ерёмину от колхозника колхоза „Стахановец“ тов. Головатого». На этом самолете летал Герой Советского Союза Борис Николаевич Еремин (1913—2005), который в годы войны совершил 342 боевых вылета, провел свыше 100 штурмовок позиций противника, участвовал в 70 воздушных боях, сбил 23 немецких самолета (8 лично, 15 в группе).

Штурмовики Ил-2 возвращаются с задания. На фюзеляже ближайшего самолета — надпись «Мститель».

Самолет Ил-2 с бортовым номером 25 «Мститель» был построен на средства председателя колхоза им. Сталина села Авдалар Котайкского района Армянской ССР Григора Айрапетовича Тевосяна, у которого на войне погибли два брата. Он внес 100 000 рублей на приобретение боевого самолёта.

На этом Ил-2 летал Герой Советского Союза, тоже армянин Нельсон Георгиевич Степанян (1913—1944). Н.С. Степанян за время войны совершил 239 успешных боевых вылетов, уничтожил лично и в группе 53 судна противника. Погиб в бою 14 декабря 1944 года около г. Лиепая Латвийской ССР. Посмертно 6 марта 1945 года повторно удостоен звания Героя Советского Союза.

Огнеметный танк КВ-8С из танковой колонны «Трудовые резервы фронту». Лозунги, нанесённые на боевую машину, имеют важное морально-психологическое значение. В СССР на технику наносились надписи и политического, и личностного характера. В обязательном порядке «именными» становились танковые колонны и отдельные танки, построенные на средства как различных групп населения и коллективов, так и отдельных граждан.

В танке КВ-8 вместо спаренного с пушкой пулемета был установлен огнемёт поршневого типа АТО-41. Габариты огнемёта не позволяли конструкторам разместить его в башне КВ-1 с сохранением штатной 76,2-мм пушки. Поэтому вместо 76,2-мм пушки в танк устанавливали 45-мм орудие образца 1932/38 г. Тонкий ствол этого орудия маскировался ложным кожухом, имитирующим ствол штатной 76,2-мм пушки.

Выпуск КВ-8 начался в 1942 г. Основным преимуществом КВ-8 перед ОТ-34 (огнеметный Т-34) была почти в 5 раз большая ёмкость баков с огнесмесью. Танки КВ-8 и ОТ-34 выделялись в отдельные батальоны огнемётных танков (батальоны химических танков).

В отдельный батальон входили две роты КВ-8 (10 танков) и одна рота ОТ-34 (11 танков). После прекращения выпуска танков КВ-1, огнемётный танк КВ-8 строился на базе танка КВ-1С. В связи с этим, боекомплект пушки увеличили до 114 выстрела, а ёмкость резервуара с огнесмесью уменьшили до 600 литров (60 выстрелов). В ходе производства на танки стали устанавливать новый огнемёт АТО-42. Масса КВ-8с составила 43 тонны, экипаж - 5 человек.

Заместитель командира 12 ГИАП ПВО (6 ИАК ПВО) Филипп Тверезый у самолёта Як-9 с надписью «МАЛЫЙ ТЕАТР — ФРОНТУ», построенного на средства работников Малого театра.

Именной самолет в подарок от колхозника

В начале 1944 года полк, в котором служил Иван Кожедуб, вновь включился в военные действия, поддерживая наступление советских войск на Правобережной Украине. Это почти совпало со знаменательным событием в жизни прославленного летчика – 4 февраля 1944 года ему было впервые присвоено звание Героя Советского Союза за 146 боевых вылетов и 26 сбитых самолетов противника. В марте части Красной армии форсировали Южный Буг. Переправы и плацдармы снова нуждались в прикрытии истребительной авиацией. Но немцы, отступая, в первую очередь выводили из строя аэродромы, а полевые площадки были плохо пригодны для базирования самолетов – вовсю разгулялась военная распутица. Поэтому истребители не могли расположиться ближе к линии фронта и действовали на самом пределе своего летного радиуса. В лучшем положении находились подразделения Люфтваффе – бомбардировщики «Юнкерс-87» в такой ситуации летали практически безнаказанно, без прикрытия, в случае опасности выстраиваясь в оборонительный круг на малой высоте. В эти дни Кожедуб большое внимание уделял разработке тактики воздушного боя на малых высотах в условиях низкой облачности и серой, однородной местности без каких-либо видимых ориентиров.

Позднее он писал: «Когда нам удавалось встретиться с «юнкерсами», они становились в оборонительный круг, прижимались к земле. Отбивая атаки – причем не только стрелки, но и летчики стреляли из пушек, – постепенно оттягивались и уходили в район расположения своих зенитных батарей. Наблюдая за облаками, стелившимися над землей, я вспоминал бои, проведенные на малых высотах, и анализировал тактику действий истребителей, чтобы применить нужные приемы в условиях новой обстановки и борьбы с «юнкерсами». Я пришел к выводу, что разбить оборонительный круг можно внезапной атакой и надо сбить хотя бы один самолет – тогда образовывалась брешь. Проскакивая по прямой с небольшими отворотами, надо развернуться и стремительно атаковать с другого направления. Атаки нужно производить попарно. Опыт, уже приобретенный мной, позволял прийти к этому выводу».

14 марта 1944 года шестерка Ла-5 240-го истребительного авиаполка (ИАП) вылетела к переправам на расстояние, предельное для этого типа истребителей. С бреющего полета они атаковали над лесом девятку «Юнкерсов-87» – в лобовой атаке снизу Иван Кожедуб сразу сбил один бомбардировщик. Разогнав первую группу немецких машин, советские летчики напали на следующую девятку. Снова загорелся очередной «юнкерс» – остальные, поспешно сбросив бомбы, ушли назад. Был подбит и один из «Лавочкиных». Лейтенант Брызгалов, один из боевых товарищей Кожедуба, направился к ближайшему, брошенному фашистами аэродрому. Однако при посадке его самолет скапотировал, перевернулся «на спину» и зажал пилота в кабине. В сложившихся обстоятельствах Кожедуб приказал садиться еще двум летчикам, и сам показал пример, приземлившись «на живот» в жидкую грязь. Общими усилиями сослуживцы освободили своего товарища из нелепого положения. Летчики добрались до ближайшего армейского штаба, где им предоставили лошадей. На аэродром пилоты вернулись без самолетов, но на конях. Истребители вытащили из грязи на следующий день. На аэродром их доставили на прицепе у грузовиков. Этот эпизод, как и многие другие, был описан фронтовыми корреспондентами: Герой Советского Союза Кожедуб к тому времени уже пользовался огромной популярностью. Историй о его подвигах ждали как продолжения увлекательного героико-приключенческого романа.

Иван Кожедуб стал настоящей грозой для врага. Его пилоты принимали бой при любом соотношении сил. И, как правило, одерживали победы при минимальных потерях. 2 апреля 1944 года 240-й ИАП был перебазирован в Бельцы, в Молдавии. Выбор базы оказался не лучшим: близко линия фронта, рядом железнодорожная станция – прекрасные ориентиры для бомбардировщиков противника. Кроме того, в Бельцах совсем недавно базировались самолеты Люфтваффе, и их пилоты прекрасно знали особенности этого аэродрома. Неудивительно, что налеты на Бельцы германской авиации происходили часто и были довольно эффективны. Удары наносились как днем, так и ночью. 19 апреля Кожедуб перехватил группу из 15 бомбардировщиков «Хейнкель-111», летевших невиданным ранее строем – три кильватерных колонны. Удивление не помешало летчику сбить один бомбардировщик. 29 апреля Кожедуб провел бой с группой из десяти «Хеншелей-129» и четырех «Мессершмиттов-109». Он сбил два «хеншеля», один из которых взорвался в воздухе.

В мае 1944 года уже известному всей стране пилоту, одержавшему 38 воздушных побед, был вручен именной истребитель Ла-5ФН в дар от колхозника Василия Конева. Колхозник Конев, отец подполковника, просил командование вручить лучшему летчику фронта построенный на вырученные от продажи меда деньги истребитель. В течение недели Кожедуб уничтожил на нем 7 вражеских самолетов, включая четыре «Фокке-Вульф-190». В первом боевом вылете на «подарке» Кожедуб вел четверку Ла-5, которая прикрывала ударную шестерку Кирилла Евстигнеева. Со стороны Ясс появились «мессершмитты» и завязали бой с группой Евстигнеева. Внезапно со стороны солнца появилась еще одна пара «мессершмиттов». Разведка информировала летчиков о прибытии на этот сектор фронта группы немецких асов, самолеты которых были расписаны различной устрашающей символикой. Кожедуб вовремя обнаружил противника и сорвал атаку «охотников». Выпущенная вдогон одному из «мессершмиттов» очередь попала в цель, после чего он загорелся и рухнул на землю.

В июне 1944 года Иван Кожедуб вновь оказался на волосок от гибели, когда его эскадрилья приняла участие в крупном воздушном бою. Эскадрилья патрулировала над линией фронта, когда с румынской стороны подошли 20 «Фокке-Вульфов-190», которые попытались связать боем советские истребители. Кожедуб уклонился от боя, в это время показалась группа из 36 «Юнкерсов-87», которые шли под эскортом «мессеров». «Фокке-Вульфы» присоединились к истребителям сопровождения. Кожедуб со своими ведомыми атаковал бомбардировщики со стороны солнца. Он обстрелял несколько самолетов, но результат удара не наблюдал. Один самолет сбил летчик Амелин, а через несколько мгновений Ла-5 Амелина был поврежден истребителями эскорта, и Кожедуб приказал ему и его ведомому возвращаться домой. Бой продолжался. Внезапно Иван обнаружил, что он остался один посреди вражеских самолетов. Тут подошла еще группа «Юнкерсов-87», которую также прикрывали истребители. С земли поступила команда: «Атаковать!»

Кожедуб прорезал строй бомбардировщиков на встречном курсе, развернулся на 180 градусов и атаковал с задней полусферы. В этот момент на хвосте одинокого Ла-5 повисла группа грозных «Фокке-Вульфов-190». Ведущий звена немецких самолетов открыл огонь с дистанции 50 м. Резкими бросками самолета Кожедуб помешал противнику вести прицельный огонь. Помощь в виде группы «Яков» подошла очень вовремя, немецкие истребители отстали от Ла-5. В этот момент стрелка топливомера на приборной доске именного самолета Кожедуба подошла к красной черте – горючее было на исходе. Он вернулся на аэродром на последних каплях бензина. Здесь его ожидала приятная новость: наземные войска подтвердили падение ведущего второй группы «Юнкерсов-87» – Иван таки сбил его на встречном курсе.