Сципион Африканский, Публий Корнелий - (237-183 до н.э.) был римским полководцем и величайшим из знаменитой римской семьи Сципионов, аристократов и военных, командовавших армиями.

Это был человек высокой культуры и большого ума; часто грубый и высокомерный по отношению к своим политическим противникам, но добрым и отзывчивым - к друзьям.

Сципион покорил Испанию в ходе Второй Пунической войны, и 19 октября 202 года до н. э. Его войска встретились с силами великого Ганнибала при Заме. После долгой и тяжелой битвы, длившейся весь день, карфагенские ряды распались. Это было великое историческое событие, потому что армия Ганнибала была окончательно разбита. Сципион стал великим героем и могущественным символом римского триумфа над Карфагеном.

Мирные условия Сципиона для Ганнибала и Карфагена были разумными; он не разрушил Карфаген, как того хотел римский сенат. Вместо этого, на карфагенян были наложены умеренные условия мира и небольшая контрибуция.

Победа Сципиона над Ганнибалом положила конец Второй Пунической войне и сломила власть древнего Карфагена; Рим стал самым мощным государством в Средиземноморском регионе. Сципион был назван «Африканским» в честь своей победы и во второй раз избран консулом в 194 году до нашей эры.

Несколько лет спустя Сципион сопровождал своего брата, Луция, который командовал римской армией, отправленной в Малую Азию, чтобы воевать с Антиохом III Великим, правителем Сирии. В Магнезии в 190 году до н.э. два брата Сципиона победили сирийского царя и положили конец его власти.

Несмотря на его выдающиеся военные способности и достижения, у Сципиона было много могущественных политических врагов в Риме, которые делали все возможное, чтобы дискредитировать его. Сципиону предъявили обвинения во взяточничестве и измене, и он покинул Рим, отправившись в изгнание в 185 году до нашей эры.

Он был очень разочарован неблагодарностью римского правительства. Сципиону было около 53 лет, когда он умер в своем имении в Литернуме, Кампания (ныне Патрия, Италия), в 183 году до нашей эры. Он не хотел быть похороненным в Риме, поэтому завещал, чтобы его тело похоронили в том регионе, где бывший полководец провел последние годы своей жизни.

Говорят, что на его могиле было написано: «Ingrata patria, ne ossa quidem habebis» (Неблагодарное отечество, у тебя даже не будет моих костей).

Археологи еще не определили место погребения Сципиона Африканского. Гробница рода Сципионов была обнаружена и открыта для публики, но останки Сципиона Африканского там не были найдены.

Найти достоверные данные о Сципионе Африканском - это настоящий вызов; древние документы утеряны, и трудно найти информацию о нем. Тем не менее, исторические записи подтверждают, что, как и Александр Великий, Сципион Африканский никогда не проигрывал битвы и не терпел неудач в военном столкновении.

Сципион умирает в Литерне; и в то же время (как будто судьба пожелала соединить кончины двух величайших мужей) добровольно принимает яд Ганнибал…

Тит Ливий. История Рима от основания города

Положение Ганнибала и Сципиона после войны было настолько разным, насколько может отличаться судьба победителя и побежденного. И даже больше. Власть в Карфагене перешла к давним противникам воинственных Баркидов. Они не посмели расправиться с сыном Гамилькара Барки, как обычно поступали пунийцы с военачальником, потерпевшим поражение (как мы помним, их распинали на крестах).

Трусливые потомки финикийских переселенцев боялись даже побитого льва и пытались окончательно его уничтожить руками своих врагов – римлян. Как сообщает Ливий, карфагеняне при заключении мира всю вину хотели переложить на плечи Ганнибала: «Среди послов выделялся Гасдрубал, которого прозвали в народе Козликом: он всегда стоял за мир и был противником всего стана Баркидов. Тем убедительнее звучало его утверждение: не государство, а честолюбие немногих виною войны. Сенаторы были, казалось, тронуты; рассказывают, что какой-то сенатор, негодуя на карфагенян за их вероломство, спросил, какими богами поклянутся они, заключая мир, если тех, которыми прежде клялись, вскоре обманули. «Все теми же, – сказал в ответ Гасдрубал, – которые так сурово карают нарушителей договора»».

Недолго торжествовала победу над Ганнибалом партия его противников в карфагенском сенате. Условия грабительского мира вызвали негодование народа. Мятежные толпы грозились уничтожить правителей города, думавших больше о собственной выгоде. В такой ситуации решили призвать Ганнибала в качестве советника, ибо он был единственным, кому не изменили мужество и рассудок. Пока велись переговоры с римлянами, Ганнибал успел собрать небольшое войско (6 тысяч пехотинцев и 500 всадников), с которым и находился в районе Гадрумета.

«Карфагену, истощенному войной, – рассказывает Ливий, – трудно было сделать первый денежный взнос; в карфагенском сенате скорбели и плакали. Ганнибал, рассказывают, рассмеялся, и Гасдрубал Козлик упрекнул его: он смеется над общим горем. А сам ведь и виноват в этих слезах.

– Если бы, – ответил Ганнибал, – взгляд, различающий выражение лица, мог проникнуть и в душу, то вам стало бы ясно, что этот смех, за который вы меня укоряете, идет от сердца не радостного, а почти обезумевшего от бед. Пусть он не ко времени, но все-таки лучше, чем ваши глупые и гнусные слезы. Плакать следовало, когда у нас отобрали оружие, сожгли корабли, запретили воевать с внешними врагами – тогда нас и ранили насмерть. Не думайте, что это о вашем спокойствии позаботились римляне. Долго пребывать в покое ни одно большое государство не может, и если нет внешнего врага, оно найдет внутреннего: так очень сильным людям бояться, кажется, некого, но собственная сила их тяготит. А мы лишь в той мере чувствуем общее бедствие, в какой оно касается наших частных дел, и больнее всего нам денежные потери. Когда с побежденного Карфагена совлекали доспехи, когда вы увидели, что среди стольких африканских племен только он, единственный, безоружен и гол, никто не застонал; а теперь, когда каждому приходится из частных средств вносить свою долю в уплату наложенной на нас дани, вы рыдаете, как на всенародных похоронах. Боюсь, скоро и вы поймете, что сегодня плакали над самой малой из ваших бед!

Так сказал Ганнибал соотечественникам».

Эти слова полководца оказались пророческими.

В то время как сын Гамилькара стойко переносил выпавшие на его долю бедствия, баловень судьбы, Публий Сципион, купался в лучах славы и наслаждался триумфом. Восторги толпы разделяют и античные историки. Полибий так описывает отношение римлян к своему герою: «Чувства, с какими народ ждал Публия, соответствовали его многозначительным подвигам, а потому великолепие и восторги толпы окружали этого гражданина. В самом деле, потеряв было всякую надежду выгнать Ганнибала из Италии и отвратить опасность, угрожавшую им самим и друзьям их, римляне теперь не только чувствовали себя свободными от всякого страха и напасти, но и господами врагов своих, почему радость их была беспредельна. Когда же теперь Публий показался в триумфе и память минувших тревог оживилась зрелищем принадлежностей триумфа, римляне забыли всякие границы в выражении благодарности богам и любви к виновнику перемен».

Впрочем, уже тогда находились желающие вкусить кусочек славы Сципиона. «Консул Гней Лентул горел желанием получить Африку: если продлится война, то победа будет легкой; если войне конец, то славен будет консул, при котором великая война завершилась», – сообщает Ливий. Однако даже товарищ по консульству понимал, что тягаться Лентулу со Сципионом не только несправедливо, но и бесполезно. Сенат спросил народное собрание: кому вручить командование в Африке; и все 35 триб ответили: Публию Сципиону.

Сципион первым получил к своему имени прозвище Африканский. Даже Ливий не может объяснить его происхождение: «дано ли оно солдатами, к нему привязанными, народом или же льстецами из ближайшего окружения вроде тех, что на памяти наших отцов прозвали Суллу Счастливым, а Помпея Великим. Достоверно известно, что Сципион – первый полководец, кто получил свое прозвище, произведенное от имени покоренного им народа; потом, следуя этому образцу, люди, чьим победам далеко было до Сципионовых, оставили потомкам пышные надписи к своим изображениям и громкие прозвища».

А что же Ганнибал – побежденный, униженный, лишенный средств для продолжения борьбы с ненавистным врагом? В характере Ганнибала пытался разобраться его, можно сказать, современник – Полибий. Он находил, что «некоторые черты его характера наиболее спорные». Одни считали Ганнибала «чрезмерно жестоким, другие – корыстолюбивым. Но относительно Ганнибала и государственных людей вообще нелегко произнести верное суждение; ибо некоторые утверждают, что природа человека проявляется в чрезвычайных обстоятельствах, причем одни люди выдают себя в счастии и власти, другие, наоборот, в несчастии, как бы те и другие ни сдерживали себя ранее того. Со своей стороны, суждение это я нахожу неверным».

Остается только согласиться с Полибием. Ганнибал бывал разным, но никогда – слабым и безвольным, никогда великий пуниец не опускал руки в полном бессилии. Ганнибал всегда оставался Ганнибалом. Побежденный Сципионом, он явился в родной город, где власть принадлежала враждебному Баркидам «совету ста четырех» (контрольный орган и высшая судебная инстанция в Карфагене, куда избирали согласно знатности рода).

«В те времена в Карфагене господствовало сословие судей, – характеризует Ливий этот совет. – Они были тем сильнее, что их должность была пожизненной – в ней те же самые люди оставались бессменно. Имущество, доброе имя, сама жизнь каждого – все было в их власти. Если кто задевал кого-нибудь из их сословия, против него ополчались все; при враждебности судей на такого сразу находился и обвинитель».

В обстановке необузданного владычества карфагенской аристократии Ганнибал был избран суфетом (должность, аналогичная римскому консулу). Он сразу же столкнулся с враждебностью всемогущего совета. Даже квестор, который должен был перейти в сословие судей, отказался подчиниться Ганнибалу, надеясь на «силу будущего могущества». Несчастный очень плохо знал великого пунийца. «Ганнибал послал вестового, чтобы квестора схватить, а когда того привели на сходку, произнес обвинение не столько ему, сколько всем судьям, пред высокомерием и властью коих бессильны законы и должностные лица».

В одночасье Ганнибал изменил древнее государственное устройство Карфагена. Он провел закон, чтобы судьи избирались не пожизненно, а на один год; и никто не мог занимать эту должность два срока подряд. Отобрав у аристократии монополию на неограниченную власть, сын Гамилькара подорвал и ее финансовое благополучие. Дело в том, что представители олигархии дружно разворовывали пошлины и различные сборы, поступавшие в казну; в результате у Карфагена не хватало денег даже на ежегодные выплаты Риму.

Ливий пишет: «Ганнибал сначала разузнал, какие существуют пошлины в гаванях и на суше, чего ради они взимаются, какая их часть уходит на покрытие обычных государственных нужд и сколько расхищается казнокрадами. Затем он объявил на сходке, что по взыскании недостающих сумм государство окажется достаточно состоятельным, чтобы платить дань римлянам, не прибегая к налогу на частных лиц, и сдержал обещание».

Не имея возможности собственными силами избавиться от Ганнибала, карфагенская знать принялась натравливать на него римлян. Доносы о том, что Ганнибал желает поднять на войну всю Африку, следовали один за другим. Глупцы! Таким изъявлением покорности Риму они пытались сохранить свое высокое положение, но добились лишь того, что лишили родину единственного человека, который мог противостоять хищнику, стремительно прибиравшему к рукам весь мир. Даже Публий Сципион Африканский, согласно Ливию, долго сопротивлялся принятию мер против Ганнибала: «Он считал, что не подобает народу римскому подписываться под обвинениями, исходящими от ненавистников Ганнибала, унижать государство вмешательством в распрю у карфагенян. Достойно ли, не довольствуясь тем, что Ганнибал побежден на войне, уподобляться доносчикам, подкреплять присягой напраслину, приносить жалобы?»

Все же римляне не преминули воспользоваться поводом, чтобы утолить свою ненависть к давнему противнику. В Карфаген прибыло высокое посольство из Рима с единственной целью: навсегда избавить мир от Ганнибала. И хотя истинная цель посольства была засекречена (говорилось, что римляне прибыли уладить спор между Карфагеном и Масиниссой), Ганнибал сразу же почувствовал опасность. «Заранее приготовив все для бегства, – сообщает Ливий, – он провел день на форуме, дабы отвести возможные подозрения, а с наступлением сумерек вышел в том же парадном платье к городским воротам в сопровождении двух спутников, не догадывающихся о его намерениях». Кони ждали Ганнибала в условленном месте. Вся ночь прошла в бешеной скачке, а на следующий день он прибыл «в свой приморский замок, что между Ациллой и Тапсом». Там стоял заранее снаряженный корабль с гребцами – сын Гамилькара все предусмотрел на шаг вперед и был готов к любым превратностям судьбы. «Так покинул Ганнибал Африку, сокрушаясь больше об участи своего отечества, чем о собственной».

Ганнибал больше никогда не ступит на землю Карфагена. Остаток жизни он провел в скитаниях, но это был не жалкий бездомный бродяга. Вечный враг Рима продолжал сражаться против ненавистного государства; он бродил по миру в поисках союзников, он искал их и находил. И принес еще немало хлопот римлянам.

«Ганнибал же благополучно добрался до Тира, – описывает Ливий его путь после бегства из Африки, – там, у основателей Карфагена, он был принят как прославленный соотечественник, со всеми возможными почестями. Оттуда через несколько дней он отплыл в Антиохию, где узнал, что царь уже двинулся в Азию. Ганнибал встретился с его сыном, справлявшим празднество с играми в Дафне, и был им обласкан, но, не мешкая, поплыл дальше. Царя он нагнал в Эфесе. Тот все еще колебался и не мог отважиться на войну с Римом – прибытие Ганнибала сыграло немалую роль в принятии им окончательного решения».

Собственно, сирийский царь Антиох рано или поздно должен был вступить в противоборство с римлянами. Рим уже не представлял свое существование без войны; он считал, что поражение главного соперника давало право диктовать свою волю остальным народам планеты. Сразу же после окончания 2-й Пунической войны Рим вступил в борьбу за обладание Восточным Средиземноморьем. В 200 году до н. э. победоносные легионы высадились в Македонии. Одряхлевшие потомки Александра Македонского в свое время заключили союз с Ганнибалом и теперь жестоко расплачивались за свою опрометчивость. После победы в Македонии интересы римлян и Антиоха начали пересекаться, и развязать очередной гордиев узел мог только меч.

Сирийскому царю не хватило смелости ни понять, ни оценить по достоинству, ни принять грандиозные замыслы и планы Ганнибала. Антиох рассчитывал вступить в сражение с римлянами в Греции. Однако, действуя против соседей на сопредельных с Сирией территориях, он, конечно же, не мог сокрушить Рим, а только злил его.

Антиох III Великий

По утверждению Аппиана, Ганнибал заявил, что Антиох никогда не сможет сломить силы римлян в Греции, так как «у них будет в изобилии местное продовольствие и достаточное снабжение». И далее Аппиан сообщает:

«Поэтому он посоветовал Антиоху захватить какую-либо часть Италии и, двигаясь оттуда, воевать с римлянами, так чтобы их положение и внутри страны, и вне ее стало более шатким.

– Я имею опыт с Италией, – сказал он, – и с десятью тысячами людей могу захватить в ней удобные места и послать в Карфаген к друзьям с поручением поднять народ, уже давно недовольный и не имеющий никакой верности римлянам; он тотчас же исполнится смелости и надежд, если услышит, что я вновь опустошаю Италию.

Антиох с удовольствием выслушал его слова и, считая, что приобрести себе помощь для войны в лице Карфагена – дело большое. велел ему тотчас же послать людей с поручением к своим друзьям».

Ганнибал нашел некоего «весьма ловкого» тирийца Аристона, посулил ему щедрую награду и отправил в Карфаген. Однако миссия Аристона окончилась неудачей: он не успел оповестить сторонников Ганнибала, как был разоблачен и спешно бежал из города. Ганнибалу так и не удалось подбить собственный народ на очередную авантюру.

Антиох III Великий (Изображение на монете)

При дворе царя Антиоха произошла встреча главных противников 2-й Пунической войны. Сципион был в составе римского посольства, направленного в Сирию. Ливий передает следующий разговор между Сципионом и Ганнибалом: «При этом на вопрос, какой полководец, по мнению Ганнибала, выше всех, тот ответил: Александр Македонский, потому что он с малым войском разбил несчетные вражеские полчища и достиг таких краев, какие никто даже не надеялся увидеть. На вопрос, кого же он считает вторым после Александра, он ответил: Пирра, потому что он первый научился правильно разбивать лагерь, лучше всех брал города и располагал охрану. На вопрос, кто же третий, он назвал самого себя. Сципион рассмеялся и спросил: «Что же ты сказал бы, если бы ты меня победил?» – а тот: «Тогда бы я считал себя выше и Александра, и Пирра, и всех»».

В Сирии Ганнибал так и не сумел реализовать свой огромный талант, воплотить в жизнь грандиозные планы. Военачальники Антиоха ревностно следили, как бы пунийский пришелец не отнял их хлеб. «Никто так не склонен к зависти, как те, чье дарование не отвечает их происхождению и положению, ибо они ненавидят доблесть и одаренность в других», – сказал по этому поводу Ливий.

Антиох собирался послать с Ганнибалом в Африку флот, чтобы присоединить к антиримской коалиции Карфаген, но флотоводцы убедили царя в бесполезности этого мероприятия. «Тотчас же решение об отправке Ганнибала, единственное полезное из принятых царем в начале войны, было отменено». Ганнибал участвовал лишь в морской битве с родосско-римским флотом. Флот Антиоха потерпел поражение, хотя левое крыло, которым командовал Ганнибал, блестяще отбило атаку родосцев и даже перешло в наступление.

Казалось, боги отвернулись от человека, желавшего перевернуть весь мир, но Ганнибал мужественно продолжал спорить с судьбой. В 189 году до н. э. Антиох потерпел сокрушительное поражение от римлян и вынужден был принять все предложенные мирные условия. Согласно одному из требований римлян сирийский царь должен был выдать Ганнибала.

И на этот раз вечный враг римлян ускользнул из их рук. Он переправился на остров Крит, «дабы поразмыслить там, куда деваться дальше». Опасности продолжали следовать за Ганнибалом – на Крите он едва не стал жертвой алчности его жителей. Корнелий Непот рассказывает, каким образом изобретательный пуниец избежал новой напасти: «Тут этот самый хитрый человек на свете заметил, что угодит в большую беду из-за алчности критян, если не придумает какой-нибудь выход. Дело в том, что он привез с собой большие богатства и знал, что слух о них уже распространился. Тогда он придумал такой способ: взял множество амфор и наполнил их свинцом, присыпав сверху золотом и серебром. Эти сосуды в присутствии знатнейших граждан он поместил в храме Дианы, притворившись, будто вверяет свое состояние честности критян. Введя их в заблуждение, все свои деньги засыпал он в медные статуи, что привез с собою, и бросил эти фигуры во дворе дома. И вот критяне с великим рвением охраняют храм не столько от чужаков, сколько от Ганнибала, опасаясь, чтобы он без их ведома не извлек сокровища и не увез их с собой». Таким образом, он сохранил свое достояние и вместе с ним благополучно переправился к Прусию, царю Вифинии.

«У него он вынашивал все те же планы против Италии и добился даже того, что настроил и вооружил царя против римлян, – свидетельствует Корнелий Непот. – Когда же убедился, что тот недостаточно силен сам по себе, то склонил на его сторону других царей и привлек воинственные племена».

Ганнибал

Римляне зорко следили за событиями в далекой Азии. Заключив союз с пергамским царем Эвменом, они заставили его начать войну с Прусием. Благодаря римской поддержке царь Пергама имел успех на суше и на море. И тогда неистощимый на военные хитрости Ганнибал применил в одной из морских битв новое оружие. «Полагая, что устранение Эвмена облегчит исполнение всех прочих его замыслов, Ганнибал надумал погубить его следующим способом: через несколько дней им предстояло сразиться на море, – рассказывает Корнелий Непот. – Противник имел численное превосходство, и потому, уступая в силе, Ганнибал должен был бороться с помощью хитрости. И вот он приказал раздобыть как можно больше живых ядовитых змей и велел поместить их в глиняные горшки. Собрав великое множество этих гадов, созвал он в самый день предстоящей битвы матросов и дал им наказ общими силами напасть на одно-единственное судно – корабль царя Эвмена, ограничившись в отношении прочих лишь обороной; это, мол, им легко удастся сделать с помощью скопища гадов, сам же он позаботится известить их, на каком корабле находится царь. И он обещал им щедрую награду, если они убьют царя или захватят его в плен».

Не менее изобретательно Ганнибал определил, на каком корабле находился царь Пергама. Перед началом битвы он отправил к вражескому флоту посла – якобы для переговоров. Поскольку пергамцы решили, что человек Ганнибала прибыл с мирными предложениями, то его и направили прямо к царю. Эвмен очень удивился, когда, вскрыв письмо, не нашел в нем ничего, кроме оскорблений. И тут же разгневанный царь приказал начать бой.

Следуя плану Ганнибала, вифинцы дружно атаковали корабль царя. Тому едва удалось спастись бегством и укрыться в одной из своих укрепленных гаваней. Однако флот Эвмена продолжал бой, «как вдруг на них посыпались глиняные горшки… Эти метательные снаряды сначала вызвали у бойцов смех, поскольку невозможно было понять, что все это означает. Когда же они увидели, что суда их кишат змеями, то пришли в ужас от нового оружия и, не зная, от чего спасаться в первую очередь, пустились в бегство и возвратились на свои стоянки. Так Ганнибал хитроумно одолел пергамскую рать. И не только в этом бою, но и во многих других уже сухопутных сражениях побеждал он неприятеля с помощью таких же уловок».

Сколь Ганнибал был полон решимости вести войну с римлянами до последнего вздоха, столь же и римляне не оставляли надежды уничтожить самого опасного врага в своей долгой истории. В 183 году до н. э. во дворец Прусия прибыл римский посол Тит Квинкций Фламинин. Он «упрекнул царя в том, что он укрывает давнего заклятого врага Рима, побудившего воевать против них карфагенян, а затем царя Антиоха», и намекнул, что если Вифиния не желает испытать силу римского оружия, придется нарушить закон гостеприимства и выдать Ганнибала.

Ганнибал, как всегда, был предусмотрительным. В доме, подаренном ему Прусием, он устроил семь подземных ходов, в том числе несколько потайных. Пуниец попытался воспользоваться одним из них, когда увидел, что его жилище окружено плотным кольцом воинов. Однако и эта подземная тропа оказалась обнаруженной и перекрытой. И тогда Ганнибал приказал приготовить питье с ядом. Взяв смертоносную чашу, он устало произнес:

– Снимем, наконец, тяжелую заботу с плеч римлян, которые считают слишком долгим и трудным дождаться смерти ненавистного им старика.

Конец Ганнибала удивителен, как и вся его жизнь. Он воевал с малых лет до 63-летнего возраста; причем сражался сам, не прячась за спины воинов. Ливий в его жизнеописании говорит: сын Гамилькара «первым устремлялся в бой, последним оставлял поле сражения». Всю жизнь не выпускать из рук меч и умереть от яда стариком – таковы капризы человеческой судьбы!

Тит Фламинин надеялся обрести великую славу тем, что избавил Рим от Ганнибала. Однако большинству римских сенаторов, по словам Плутарха, «поступок Тита показался отвратительным, бессмысленным и жестоким: он убил Ганнибала, которого оставили жить, подобно птице, слишком старой, уже бесхвостой, лишившейся диких повадок и неспособной больше летать. Убил без всякой необходимости. Лишь из тщеславного желания, чтобы его имя было связано с гибелью карфагенского вождя».

Впрочем, замечает Плутарх, «были и такие, которые одобряли его действия, а Ганнибала, пока он жив, считали огнем, который стоит только раздуть: ведь и в молодые годы Ганнибала не тело его и не руки были страшны римлянам, но искусство и опытность в соединении с владевшими им злобой и ненавистью, которые не уменьшаются в старости, ибо природа человека остается неизменной, а судьба в своем непостоянстве всякий раз дразнит новыми надеждами и толкает к новым начинаниям того, кого ненависть сделала вечным врагом».

«Он погребен у Либиссы в каменном саркофаге, – сообщает Аврелий Виктор, – на котором еще и теперь цела надпись: Здесь лежит Ганнибал». Этот римский историк жил в IV веке н. э., то есть спустя 500 лет после смерти Ганнибала.

О великом карфагенянине написаны тысячи книг, его образ будет волновать сердца людей столько, сколько будет стоять мир. Вождь исчезнувшего народа заслужил вечную память у потомков, и напрасно надеялся честолюбивый Тит Фламинин, что именно он поставил последнюю точку в «деле Ганнибала».

Деяния Ганнибала, его стремления, смысл многолетней борьбы весьма точно выразил историк С. И. Ковалев. Закончим же его словами повествование о гениальном карфагенском военачальнике, который, несмотря на удивительные подвиги, считал себя ниже Александра и Пирра:

«Вся жизнь Ганнибала, начиная с первой детской клятвы и кончая последним вздохом в далекой Вифинии, была пронизана одним чувством и одной мыслью. Чувство это – ненависть к Риму, мысль – борьба с Римом. Но подобно тому, как герои античной трагедии были обречены на гибель в неравной борьбе с судьбой, так и Ганнибалу суждено было пасть в безнадежной борьбе с исторической необходимостью. Он был побежден в Италии, не испытав ни одного поражения. Враги не дали ему оздоровить свое государство. Его грандиозный план объединить все антиримские силы разбился о противоречия между эллинистическими монархиями, об ограниченность и мелкую зависть восточных политиканов. И он изнемог в борьбе. Один человек, как бы он ни был гениален, не может идти против хода истории, не может изменить ее тяжелой поступи. Ганнибал взялся за дело, заранее обреченное на гибель. Объединение рабовладельческой системы Средиземноморья и поднятие ее на последний, высший этап развития являлись исторической необходимостью. Но эту великую задачу могла выполнить только объединенная Италия, то есть в конечном счете Рим, ибо никакое другое государство Древнего мира не находилось в более благоприятных условиях. Дерзкий гений Ганнибала хотел принудить историю мира пойти иным путем, поставив во главе завершающего этапа развития древности Карфаген. Это был бы действительно абсолютно иной вариант всемирной истории. Но для создания этого варианта у Карфагена не было достаточно сил, поэтому победил другой путь – греко-римский, то есть европейский, а тот, кто с напряжением всех сил боролся против него, погиб, не оставив после себя ничего, кроме славной памяти в тысячелетиях».

А что же Сципион, этот баловень судьбы?

Некоторое время он продолжал оставаться на первых ролях. В 194 году до н. э. Сципион был вторично избран консулом. Не забывал победитель Ганнибала и своих родственников. В 190 году до н. э. консульскую должность получил его брат Луций. Публий Сципион помог ему получить командование в войне с Антиохом, и в качестве легата сам принял участие в военной кампании.

На все маневры клана Сципионов римляне смотрели сквозь пальцы, пока шли тяжелые войны с Карфагеном, Македонией, Антиохом. Но вот серьезные противники закончились, и привилегированное положение Публия Сципиона начало раздражать строгих поборников закона или просто завистников. В 187 году до н. э. народные трибуны потребовали в сенате от обоих Сципионов отчет о потраченных деньгах из контрибуции Антиоха. Публий, гордый своими заслугами и окруженный народной любовью, ответил, что отчет у него есть, но он не обязан отчитываться перед кем бы то ни было. Однако сторона обвинения не отступалась от задуманного, и Сципион послал брата за документами. Когда книга была доставлена, Публий на глазах у сената разорвал ее и предложил восстановить отчет по разлетевшимся клочкам.

Скорее всего, с отчетами у Сципиона не все было в порядке. Он не был корыстолюбцем, хотя захваченной на войне добычей привык распоряжаться по собственному усмотрению и тратил государственные деньги не всегда по назначению. Полибий рассказывает, что после завершения карфагенского триумфа «римляне непрерывно в течение многих дней устраивали блестящие игры и сборища на средства щедрого Сципиона».

Спустя некоторое время Луция и Публия обвинили в хищении государственных денег. Публий не смог оказать никакой помощи брату, от тюрьмы последнего спасло только заступничество народного трибуна Гракха. Цензор Марк Катон в знак бесчестия лишил Луция Сципиона коня – бесчестие заключалось в том, что коня отнимали публично, во время торжественного шествия всадников.

В 184 году до н. э. Публий Сципион был вызван в суд по обвинению в получении взятки от Антиоха. На этот раз, судя по тому, что пишет Аврелий Виктор, победитель Ганнибала прибег к демагогии. Он подошел к ростральной трибуне и произнес:

– В этот день я одержал победу над Карфагеном: это как будто хорошее дело. Взойдем же на Капитолий и вознесем наши молитвы богам.

Все присутствовавшие на суде присоединились к Сципиону, оставив обвинителя в одиночестве.

Однако по римским законам человек, не явившийся в суд, обязан был покинуть отечество. И Сципион добровольно отправился в изгнание. Он умер в 183 году до н. э. – в том самом году в далекой Вифинии его соперник Ганнибал принял яд. Судьба связала их жизни так тесно, что даже последнюю точку поставила одновременно для обоих.

«Умирая в деревне, – рассказывает Ливий о последних часах жизни Сципиона, – он. велел там же похоронить его и воздвигнуть там памятник, не желая себе похорон в неблагодарном отечестве».

«Достойной памяти муж! – восклицает Тит Ливий. – Он более знаменит своими военными подвигами, чем какими-нибудь делами на мирном поприще. Притом первая половина его жизни была славней, чем вторая, потому что всю молодость свою он провел в войнах, а с наступлением старости слава его подвигов увяла, пищи же для ума не представилось».

Насколько разные в несчастье эти два великих человека!

Победитель Сципион превратился в изгнанника стараниями сената; побежденный Ганнибал явился в Карфаген, где его ненавидел каждый, кто имел отношение к власти, он лишил «совет ста четырех» пожизненных привилегий, отобрал у самых влиятельных лиц государства незаконные доходы. Не в силах сломить волю Ганнибала, ничтожные соотечественники избавились от него лишь с помощью римлян. Сципион не смог противостоять кучке завистников. Сколь бы ни превозносили талант Сципиона, все же победил Ганнибала не он сам, а удача Сципиона, и как только она перестала благоволить римскому военачальнику, он предстал в жалком, беспомощном виде. Сципиона предали собственные граждане; Ганнибал во время своих бесконечных войн, как свидетельствует Полибий, «пользовался услугами весьма многих инородцев; между тем никто никогда не злоумышлял на него, ни разу не был он покинут людьми, участвовавшими в его предприятиях и предоставившими себя в его распоряжение».

В 218 году до нашей эры войска прославленного карфагенского полководца Ганнибала напали на город Сагунт, находившийся в союзнических отношениях с Римом.

Так началась Вторая Пуническая война. Главной битвой этой войны стало сражение возле города Зама, расположенного поблизости от Карфагена. Оно произошло в 202 году до нашей эры и стало великой победой для Рима. Возглавляемые Сципионом Африканским, римляне заманили Ганнибала в ловушку.

Сципион долгое время изучал то, как сражается и управляет войсками Ганнибал, чтобы позднее с успехом использовать это знание против него. В начале войны войска Карфагена одержали крупную победу в битве при Каннах. После нее Сципион был направлен для захвата Нового Карфагена, находившегося там, где ныне лежит Испания.

С одной стороны город имел надежные укрепления, с другой же стороны располагалась лагуна. Основой римских побед обычно было численное преимущество, но Сципион, не имея такового, решил использовать хитрость. В одну из ночей уровень воды в лагуне основательно понизился, и римский полководец решил атаковать город одновременно с двух сторон. Римляне прошли по мелкой воде и ворвались в город. Схожим образом Сципион поступил и при штурме Замы.

Захват Нового Карфагена, по расчетам Сципиона, должен был отозвать Ганнибала в Италию. Зная это, сам Сципион в 205 году до нашей эры переправился на берег Северной Африки, где перед ним пал город Ютика.

Другим достижением Сципиона стало то, что он переманил на свою сторону местного короля Массиниссу. После этого римский полководец направил свои войска на Карфаген. Только к этому времени сенат Карфагена смог отозвать Ганнибала обратно из Италии.

В битве при Заме участвовало около восьмидесяти тысяч человек, по сорок тысяч с каждой стороны. Римское войско насчитывало десять тысяч конных воинов. Карфаген выставил три тысячи конницы и восемь десятков слонов. Несмотря на то, что слоны считались в те времена самым опасным оружием, справиться с которым на поле боя было чудовищно сложно, выставленные Карфагеном едва ли представляли собой серьезную угрозу, так как не были должным образом обучены.

Столкновение между армиями произошло на открытом поле. Слонов Ганнибал выставил перед войском. Позади них заняли место линии ливийских воинов, а затем стояли опытные солдаты, которых Ганнибал привел с собой из Италии. По флангам располагались конные подразделения. Сципион же расставил свои войска колоннами. В промежутке между колоннами он расставил легких пехотинцев, создавая иллюзию того, что и его солдаты стоят линиями. Все это должно было помочь ему справиться со слонами. Именно эти животные и начали атаку Ганнибала. Одновременно выдвинулась и карфагенская конница. Сципион приказал держать строй. Вскоре последовал и другой приказ, по которому легкие пехотинцы покинули колонны. Одновременно с этим громко забили барабаны и завыли трубы римлян. Добившись нужного эффекта, они напугали слонов, и погонщики потеряли контроль над животными. Слоны побежали обратно, давя воинов Ганнибала и оказавшись совершенно бесполезными в битве. Конница Сципиона, включавшая в себя нумидийских конных лучников, выдвинулась вперед, напав на карфегенян с флангов.

Все это позволило тяжелым пехотинцам Сципиона выстроиться в боевые порядки и двинуться на врага. Римские солдаты схватились с наемниками Карфагена. Те стали отступать, не давая ливийцам вступить в бой. Ганнибал со своими ветеранами сам направился в гущу сражения. Не прятался за спинами своих воинов и Сципион.

Преимущество римлян оказалось несомненным. В попытке бежать карфагенские наемники атаковали своих соратников-ливийцев. Римская конница добивала пехоту противника, окружая его. В ходе сражения Карфаген потерял двадцать тысяч человек, а римляне в четыре раза меньше.

Сумев сбежать в Карфаген, Ганнибал предстал перед сенатом и сказал, что битва при Заме ознаменовала собой поражение в войне.

До сих пор продолжаются научные дискуссии о том, слышал ли Сципион «внутренние голоса» и действительно ли на него нисходили божественные откровения. Но доказательство любой из точек зрения ничего не поменяет в истории его побед. А вот итог жизненного пути Сципиона обескураживает. Изнурённый боевыми походами, он покинул Рим и удалился в своё поместье, где скончался два года спустя. Как же начиналась история великого полководца?

Спас жизнь своему отцу

Военная карьера Публия Корнелия Сципиона началась в 17 лет с битвы при Тицине в 218 году до нашей эры. Он возглавлял кавалерийский отряд и успешно противостоял союзной Карфагену нумидийской коннице.

Именно в этот момент Сципион спас жизнь своему отцу - консулу, возглавлявшему римское войско. Тот принародно признал сына своим спасителем, что сулило юноше необычайные почести. Но Публий отказался принять от отца высшую награду римского воина - дубовый венок.

В 19 лет принял командование всей римской армией

Двумя годами позже Сципион в чине военного трибуна Второго легиона участвовал в битве при Каннах. Она стала катастрофой для римлян. В разгар сражения, когда оно окончательно переломилось в пользу Ганнибала, остатки римских армий бежали с поля боя в два своих лагеря. В большем из них находился Публий.

Оказавшийся самым молодым из четырёх уцелевших военных трибунов, он с военным трибуном Аппием Клавдием Пульхром принял командование всей римской армией.

Народ избрал Сципиона полководцем

После разгрома при Каннах Сципион на несколько лет оставил военное служение. В это время его отец и дядя - Публий и Гней Сципионы - находились в Испании. Они препятствовали карфагенянам оказать помощь Ганнибалу в Иберии.

213 год до нашей эры. Нумидийский царевич Масинисса и брат Ганнибала, Гасдрубал Баркид, объединили силы и разбили римских военачальников. Публий и Гней пали в боях, а Иберия была утрачена для Рима.

После того как молодой Сципион получил известие об этом, на народном собрании в Риме он выступил с речью в память об отце и дяде и поклялся отомстить за них. Словно в порыве божественного вдохновения, он пообещал овладеть не только Иберией, но и Африкой, и Карфагеном.

На возражения сенаторов против его кандидатуры Сципион предложил уступить империю более умудрённому военачальнику. Желающих принять такое предложение не нашлось. Некоторые историки усматривают в этом жесте присущий Публию такт, другие - нескрываемую надменность.

Как бы там ни было, весной 209 года до нашей эры римская армия под командованием Сципиона общей численностью не более 25 тысяч пехотинцев и кавалерии высадилась на побережье Испании. Конница римлян была перевооружена и вымуштрована Сципионом и обладала к началу войны хорошо развитыми навыками манёвра.

Взял Новый Карфаген благодаря чуду природы

Сципион повёл свою армию к городу Новый Карфаген, который, по сути, был ключом ко всей Иберии. В нём хранилось всё золото и запасы карфагенян. К тому же этот город с морским портом был ключевой точкой при переправе в Африку. Наконец, там находились заложники иберских племён со всей Испании.

При этом Новый Карфаген охранялся малочисленным гарнизоном, а все крупные соединения карфагенян располагались на удалении от него. Это тактическое легкомыслие пунийцев объяснялось расположением города на полуострове, окружённом с трёх сторон водой, а с суши - скалистой грядой.

У Сципиона не было времени, чтобы организовать осаду этой крепости. И он решился на штурм. Приступ начался на рассвете и был неудачным для римлян - они оказались неспособны добраться даже до вершин стен Нового Карфагена.

Но, по преданию, в полдень произошло необычное событие. Вода отхлынула, и дно залива, который омывал город с юго-запада, обнажилось. Воодушевлённые воины Сципиона ринулись на неохраняемый участок стены и отперли городские ворота изнутри.

Без выкупа освободил испанских заложников

Так Сципион завладел основной рудной зоной Юго-Восточной Испании. Богатейшие серебряные рудники занимали площадь, равную 400 стадиям (примерно 77 километров) в окружности, и приносили римлянам доход в 25 тысяч драхм (около центнера серебра) в день.

Тит Ливий говорит, что Сципион после захвата Нового Карфагена вернул гражданам всё их имущество, сохранившееся после грабежа. Также известно великодушие полководца в отношении испанских заложников. Им была гарантирована свобода без выкупа, а пленённых женщин из знатных семей он обеспечил надёжной охраной.

«Великодушие Сципиона». Художник Николя Пуссен. 2-я треть XVII века

Особенное впечатление произвело возвращение Сципионом преподнесённой ему девушки её отцу и жениху - с богатыми подарками. Этим дипломатическим ходом Сципион, по словам Никколо Макиавелли, завоевал Испанию больше, чем оружием.

В военном отношении эта победа переломила ход всей кампании в пользу Рима.

Отпустил из плена союзника Ганнибала

Следующую победу Сципион одержал над войсками Гасдрубала. Видя, как на сторону Рима переходят могущественные испанские вожди, Гасдрубал решил предпринять наступление в Пиренеях. Так он хотел вернуть стратегическую инициативу.

Чтобы не позволить брату Ганнибала прорваться в Италию, римляне нагнали пунийцев у города Бекула округа Касталон в верхнем течении реки Бетис. В этом сражении силы Гасдрубала, занимавшие тактически выгодную позицию, были атакованы легковооружёнными воинами Сципиона с фронта, а главными - с флангов. Армия Гасдрубала была разбита, хотя часть её с ним во главе всё же успела ускользнуть на север к Пиренеям. Туда заранее отправили деньги и слонов.

Эта победа, как и взятие Нового Карфагена, ознаменовалась дальновидным дипломатическим жестом Сципиона. Он отпустил из плена со щедрыми дарами и охраной Массиву, племянника царевича Масиниссы, командующего нумидийской конницей и союзника Ганнибала.

«Сципион Африканский освобождает Массиву». Художник Джованни Баттиста Тьеполо. 1719–1721 годы

Теперь римлянам в Испании противостояли объединённые силы второго брата Ганнибала, Магона, и Гасдрубала, сына Гисгона. Эта армия вдвое превосходила римскую по численности, но была неоднородной по составу и по уровню дисциплины. Хотя не самые надёжные союзники составляли и половину армии Сципиона.

Победил более сильного соперника благодаря тактике

Битва 206 года до нашей эры на юге, у города Илипа завязалась после атаки конницы Магона и Масиниссы на римскую колонну, разбивающую лагерь.

Этот набег был смят, и конфликт пехотных сил не давал преимущества ни одной из сторон. Одинаково построенные (фронтально римляне и африканцы, флангово - испанские союзники) армии день за днём выходили друг против друга и возвращались на исходные позиции с закатом солнца.

В лагере Сципиона ощущался дефицит продовольствия. Решив переломить это противостояние, полководец прибегнул к военной хитрости, поменяв местами в построении войск ненадёжных испанцев и закалённые в боях легионы. Начавшееся сражение обернулось для карфагенян их «Каннами». Вся армия Гасдрубала обратилась в бегство.

План-схема битвы при Илипе (206 год до н.э.)

Битва при Илипе, как считает английский военный историк Г. Б. Лиддел Гарт, стала классическим примером генерального сражения, искусно выигранного более слабым противником у более сильного. Она положила начало успешному изгнанию карфагенян из Испании. В последующие месяцы весь полуостров был очищен от пунийцев. По словам Сципиона, если ранее они воевали против Рима, то отныне наступало время похода римлян на карфагенян.

Рискуя жизнью, лично отправился на переговоры к ливийскому князю

Полководцу необходимо было довести до конца многоходовую дипломатическую комбинацию в отношении союзных Карфагену ливийских племён. Двое из их вождей - Сифакс и Масинисса - выделялись своими знатностью и могуществом. Масинисса был благодарен Сципиону за освобождение его племянника и заявил о своём желании служить Сципиону и римскому народу. Дело в том, что Гасдрубал отныне был более благосклонен к сопернику Масиниссы, Сифаксу.

Перед отбытием из Испании Сципион встретился с Масиниссой. Тот выразил надежду на перенос войны в Африку и обещал Риму свою помощь. Сципион был весьма доволен. «Он сразу угадал в Масиниссе высокую и храбрую душу, а кроме того, нумидийцы составляли главное ядро вражеской конницы» , - писал об этом договоре Тит Ливий.

К Сифаксу Публий отправил своего близкого друга и соратника Лелия с богатыми дарами для переговоров. Ливийский князь обескуражил эмиссара Сципиона настойчивым желанием говорить с ним лично. Это приглашение для Сципиона оборачивалось риском для жизни. Но он позаботился о надёжном контроле над испанскими территориями и бесстрашно отправился с Лелием к Сифаксу на двух судах.

Сципион Африканский. Бюст. Чёрный базальт. I век до н.э. Галерея Уффици, Флоренция, Италия

У берегов Африки он столкнулся со всем флотом Гасдрубала, который также стремился к ливийскому князю для переговоров. Оба вождя стали почётными гостями на приёме у Сифакса.

Сципион вернулся в Новый Карфаген и почтил там память отца и дяди, дав великолепные погребальные игры для всех народов Испании. И даже они носили политический контекст: в поединках на играх знатные испанцы решали владельческие споры. Таким образом, игры стали символическим свидетельством владычества Рима в Испании.

Судьба всего военного предприятия едва не оказалась на краю гибели, когда после игр Сципион тяжело заболел, и по Иберии прошёл слух о его смерти.

Продолжение следует

Литература:

1. Бобровникова Т. А. Сципион Африканский. М., 2009.
2. Денисон Дж. История конницы. В 2-х кн. Кн.1. М., 2001.
3. Махлаюк А. В. Римские войны. Под знаком Марса. М., 2010.
4. Голдсуорти А. Во имя Рима. Люди, которые создали империю. М., 2006.
5. Тит Ливий. Война с Ганнибалом. М., 1993.
6. Циркин Ю. Б. Карфаген и его культура. М., 1986.
7. Liddell Hart H. B. A greater than Napoleon. Scipio Africanus. N.Y., 1971. P. 62. В переводе: Лиддер Гарт Г. Б. Сципион Африканский. Победитель Ганнибала. М., 2003.
8. Machiavelli N. The art of war. Radford, 2008. P. 122. В переводе: Макиавелли Н. О военном искусстве // Искусство войны. Антология военной мысли. М., 2009.

100 великих полководцев древности Шишов Алексей Васильевич

Публий Корнелий Эмилиан Сципион (младший) (Сципион Африканский)

Консул, разрушивший Карфаген по воле римского сената и граждан Вечного города

Сципион Африканский

В истории Древнего Рима были люди, которых славили как великих героев за то, что они уничтожали государства, враждебные Вечному городу. Пожалуй, среди таких римских героев нет равных в деяниях консулу Публию Корнелию Эмилиану Сципиону (Младшему). Свою вечную известность в мировой истории он заслужил тем, что разрушил Карфаген. И не просто разрушил, а стер с лица земли самого великого и давнего врага Древнего Рима. После этого он стал известен больше как Сципион Африканский.

Младшим он для истории был назван потому, что ему предшествовал другой римский полководец, успешно воевавший с Карфагеном. Это был Публий Корнелий Сципион Африканский, прозванный Старшим (235–183 гг. до н. э.). Он в 202 году до н. э. решил в пользу Рима исход битвы при Заме и тем самым Второй Пунической войны.

…Карфаген стал тем государством, который многие десятилетия спорил с самим Римом за господство в Средиземноморье. Три продолжительные Пунические войны, в которых пали сотни тысяч воинов с той и другой стороны, не считая бессчетных жертв среди мирного населения, разрешили исторический спор Карфагена и Рима. Победителем вышел последний, который самым жестоким образом расправился с побежденными. И исполнителем воли римского сената и граждан Вольного города стал не кто иной, как консул Сципион Африканский, один из самых прославленных полководцев Древнего мира.

К началу Третьей Пунической войны 149–146 годов до н. э. Карфаген растерял почти всю свою былую силу, когда он успешно воевал с римлянами в Испании и на море, когда армия полководца Ганнибала победно шла по земле самой Италии. К тому времени Карфаген уже не представлял серьезной военной и политической опасности для Древнего Рима, кроме одного: он продолжал оставаться главным его торговым конкурентом в Средиземноморье. И это решило судьбу города-государства, когда-то процветавшего близ столицы современного Туниса.

В римском сенате популярный оратор Марк Порций Катон (Старший), ветеран Второй Пунической войны, не переставал призывать:

– Карфаген должен быть разрушен!..

Благовидная причина для новой войны нашлась. В 150 году до н. э. между Карфагеном и нумидийским царем Масиниссой началась пограничная война. Римский сенат сразу же обвинил своего недавнего противника в нарушении мирного договора. Карфагенские власти были готовы пойти на все, лишь бы избежать новой войны с Римом.

Тот в ответ выдвинул явно неприемлемые условия для погашения конфликта. От Карфагена требовалось выдать 300 заложников из детей знати, сдать все оружие и военные припасы, жителям оставить город и переселиться на новое место, но не ближе 80 стадий (около 15 километров) от берега моря, то есть карфагенцам запрещалось заниматься мореходством (и, естественно, торговлей в Средиземноморье). Естественно, что на такие требования Карфаген ответил отказом.

Так началась Третья Пуническая война. Огромный город Карфаген, в котором было 70 тысяч жителей, превратился в огромный военный лагерь. Его граждане понимали, что враг будет беспощаден к ним. В городе днями и ночами изготовлялось оружие, усиливались крепостные сооружения. Вход во внутреннюю гавань перегородили железной цепью. Рабам, которые хотели сражаться за свободу Карфагена, была дана свобода.

Первые попытки римлян овладеть Карфагеном с суши и с моря успеха не имели. Сухопутной армией командовал консул Маний Манилий, флотом – консул Луций Марций Ценсорий. Горожане отразили и два штурма через перешеек. Более того, из-за частых вылазок осажденных и болезней римским легионам пришлось перенести свой осадный лагерь на берег моря.

В довершение всего карфагенцы во время внезапной ночной атаки сожгли почти весь вражеский флот, стоявший у берега моря на якоре. В качестве брандеров они использовали легкие парусные суда, груженные хворостом и промасленной паклей.

В 147 году до н. э. римскую экспедиционную армию возглавил консул Публий Корнелий Сципион Эмилиан (Сципион Младший). Его войска высадились в городе Утике и обложили город с суши и моря. Блокада велась самым жесточайшим образом. Вскоре в Карфагене начались болезни и голод. Стоявший во главе его обороны полководец Гасдрубал (внук Масиниссы, царя Нумидии) запросил мира у римлян на любых условиях, но консул высокомерно отверг предложение.

Весной 146 года до н. э. римская армия начала штурм карфагенских укреплений. К тому времени в живых осталась только десятая часть горожан и воинов: остальные погибли от голода, болезней и в боях. Штурм продолжался шесть дней, карфагеняне сражались с участью обреченных. Схватки шли на улицах, в домах и на их плоских крышах.

Последние защитники Карфагена – отряд из 900 римских перебежчиков, не надеявшихся на пощаду, свой последний бой приняли в храме бога Эшмуна. Когда положение их стало безысходным, перебежчики подожгли храм и заживо сгорели в нем.

Оставшихся в живых жителей римляне продали в рабство, а сам Карфаген был сожжен: он горел 17 дней, пока не выгорел дотла. Победители стерли его с лица земли в буквальном смысле этого слова. Римляне грабили город несколько дней, но при этом легионерам было строжайше запрещено присваивать себе золото, серебро и посвящения в храмах. Все это поступало в государственную казну.

Всеми этими «трудами» руководил консул Публий Корнелий Сципион Эмилиан. Именно он подвел черту под историей Карфагенского государства, которое 700 лет утверждало себя на просторах Средиземноморья и противостояло Древнему Риму. Перед тем как оставить африканские берега, Сципион Младший приказал сровнять с землей место, где стоял город Карфаген. Здесь было запрещено селиться.

В Риме консула-полководца, разрушившего древний Карфаген до основания, встречали как великого героя. Почести, которые ему преподносили, сравнимы были разве что только с будущими императорскими. Теперь он стал для истории называться только как Сципион Африканский.

КАК СЦИПИОН ПОБЕДИЛ ГАННИБАЛА Как и Наполеон, Ганнибал окончил свою полководческую деятельность тяжелым военным поражением, но это обстоятельство не затмило его великих достижений в военном деле. Его недолгое противостояние с молодым римским полководцем Публием

Глава пятая Африканский рейд А в это время англичане уже полным ходом торопились извлечь выгоды из обострившейся обстановки с Голландией. Некто Гольмес, капитан британского корабля, пиратски подстерег и взял у Зеленого мыса большое количество торговых судов,

Сулла Луций Корнелий Консул, установивший диктатуру в Древнем Риме и отказавшийся от нее Сулла Луций КорнелийЛуций Корнелий Сулла родился в обедневшей семье римского патриция, принадлежавшей к знатному аристократическому роду Корнелиев. Получил хорошее домашнее

Как Сципион победил Ганнибала Как и Наполеон, Ганнибал окончил свою полководческую деятельность тяжелым военным поражением, но это обстоятельство не затмило его великих достижений в военном деле. Его недолгое противостояние с молодым римским полководцем Публием

Публий Деций Мус У Древнего Рима в начале его утверждения на Апеннинском полуострове набиралось немало сильных противников. Одним из них стало племя самнитов, обитавших в средней, горной части Италии. По вооружению и тактическому искусству воинственные самниты мало в

Сулла Луций Корнелий Луций Корнелий Сулла родился в обедневшей семье римского патриция, принадлежавшей к знатному аристократическому роду Корнелиев. Получил хорошее домашнее образование, избрав для себя военную карьеру. Именно на этом поприще честолюбивый Сулла

Публий Корнелий Эмилиан Сципион (Младший) В истории Древнего Рима были люди, которых славили как великих героев за то, что они уничтожали государства, враждебные Вечному городу. Пожалуй, среди таких римских героев нет равных в деяниях консулу Публию Корнелию Эмилиану

Младший лейтенант Масатоси Масузава Масатоси Масузава был одной из самых ярких фигур японской армейской авиации, вроде легендарного аса корпуса морской пехоты США майора Грегори “Пеппи” Боингтона (Boyington). Этот великолепный пилот все время шел на самый отчаянный риск и

Младший лейтенант Сёго Саито Во время Номонганского инцидента Сёго Саито получил прозвище “Короля таранов”. Саито родился в 1918 году в префектуре Аомори. В 1935 году он поступил в авиашколу в Токорадзаве, а в ноябре 1938 года завершил курс подготовки Акено.Когда в мае 1939 года

Младший лейтенант Макото Огава Макото Огава родился в 1917 году в префектуре Сидзуока. В 1935 году он был зачислен в 7-й авиаполк, базировавшийся в Хамамацу, а затем стал летчиком-истребителем. В августе 1938 года Огава закончил авиашколу в Кумагае и остался работать в этой школе

Младший лейтенант Садамицу Кимура Один из ведущих "охотников за В-29” Садамицу Кимура родился 19 августа 1915 года в префектуре Чиба. В мае 1938 года он начал летную подготовку, а в 1942 году был зачислен в 4-й Сентай.Всю войну Кимура провел в Японии и впервые участвовал в воздушном

Южно-Африканский Союз Являясь доминионом Великобритании, Южно-Африканский Союз в случае начала войны рассчитывал на помощь метрополии. Но когда стало ясно, что промышленность Соединенного Королевства сама с трудом справляется с планом военных поставок даже в условиях

Глава 4 Африканский рог Этот район характеризуется не только конфликтами разной интенсивности, но и классическими межгосударственными войнами, что не типично для африканского континента. Военно-политический ландшафт Африканского Рога в постколониальный период всегда

Глава 4. АФРИКАНСКИЙ РОГ Этот район характеризуется не только конфликтами разной интенсивности, но и классическими межгосударственными войнами, что не типично для африканского континента. Военно-политический ландшафт Африканского Рога в постколониальный период всегда

МЛАДШИЙ ЛЕЙТЕНАНТ ЗА ГРАНИЦЕЙ По представлению Центрального Комитета ВЛКСМ она была включена в советскую делегацию, вылетающую в США для участия во Всемирной студенческой ассамблее. Вместе с ней туда отправлялись Николай Красавченко, секретарь по пропаганде